Отправлено: 09.12.11 11:38. Заголовок: СУЩНОСТИ

От админа:
Эту тему открыла временная посетительница нашего сайта АСМИральда или попросту Анька. В русском интернете многие её знают по громким скандальным историям, которые она обожает устраивать после общения с кем бы то ни было.
Вобщем, в переводе на правЕльный язык: здесь была АСМИ.

К слову сказать, администрация за тексты АСМИ ответственности не несёт, и сказать по правде - их даже не читала

*************************************************************************************



Всё и правлю и правлю вторую часть повести. Никак не могу остановиться. Надо себя как-то простимулировать1 Выложу-ка я сюда его первую часть, многое из которой уже все видели и... быть может дело тем самым подтолкнётся само собой к следующему этапу продолжения! Итак.


СУЩНОСТИ


«Стану я Раб Божий (имя), благословясь, пойду, перекрестясь, из комнаты коридорами, из избы дверями, из двора воротами, на широкую улицу, в чисто поле, погляжу на под восточную сторону, к морю, океану, в море-океане лежит алатырь камень, на том камне алатыре стоит дом, у дома стоит мерзлое дерево. К тому дереву не льнут ни уроки, ни прироки, ни притчи, ни призоры, ни ветряные переломы, ни лихая дума, так бы к Рабу Божьему (имя) не льнули бы ни уроки, ни прироки, ни притчи, ни призоры, ни ветряные переломы, ни лихая дума. Лежит река огненная, через огненную реку калиновый мост, по тому калинову мосту идет стар матер человек; несет в руках золотое блюдечко, серебряно перышко, мажет у Раба (имя) 77 жил, 77 костей, 77 суставов, забавляет с Раба (имя) 77 болезней. Не боли и не ломи, и не отрыгивай, и не откидывай, ни на конце, ни на ветке никогда. И заря-зарица, поди к Рабу Божьему (имя), унеси у Раба Божьего (имя) все притчи, и призоры, и ветряные переломы из белого тела, из ретивого сердца, из буйной головы, из ясных очей, из черных бровей за синие моря, за темные леса, за высокие горы. Там-таки есть злые люди — и сожгут, и спалят. Век по веку, отныне до веку. Аминь». (народный заговор)


«Обнаружение.»

Один раз увидела свою подружку, в изменённом состоянии сознания и решила поизучать это явление более внимательно. Когда она жила уже у меня, то я видела пару раз её в таком виде: зрачки расширены, сидит раскачивается, такое ощущение что перед тобой не человек, а пикемон какой-то. Бормочет что-то несвязное, но вполне вразумительное при этом: «Ань, кто я? Я не помню... кто я? Кити штоль? Ань... я реально забыла кто я?! Напомни...Мне» Я заворачивала её в шальку и направляла «домой к детям» - чтоб садаптировалась в реалке, там она через некоторое время приходила в себя и мы продолжали потом общаться нормально.

У моей подруги Юкки это всё стало происходить от занятий АДВАЙТОЙ, которую ей в свою очередь «преподавала» Кити. Димка по прозвищу «Кити» (так он называет искусственно сконструированную им и добровольно помещённую в него самого юную девушку-нимфетку, которая даёт ему советы время от времени и пишет совершенно самостоятельные толстые книжки. Сам по себе он забавный мужичок, голубоглазый красавец-блондин с крупным носом, заработал себе в лихие 90-е на несколько квартир остроумными афёрами с поддельными печатями и, в итоге, попал в места не столь отдалённые (там идея о Кити и пришла ему в голову впервые от скуки и вынужденного одиночества и постепенно он стал её разрабатывать более подробно, тратя на это своё драгоценное время уже и на воле).

Так же как и божественные голоса Гаятри (молодой гуру по тантре, который упал на самом пике своей славы по трагической случайности с крыши) подсказывали ему что да как надо делать, так же и Димке со временем сущность Кити стала не то чтобы тихо советовать, а полностью его захватывать сознание и расположившись там с ногами, оставив хозяину только маленькую кушеточку сбоку оставшегося ему в распоряжение коридорчика сознания. Что не мешало его правообладателю, перезнакомиться и очаровать в виртуальном пространстве огромное количество девушек, которые частью общались с ним самим, а частью дружили с его Кити, чем-то походя при этом на неё саму. Кити его была (и есть наверное и по сей день), ну ооочень гипер-чувствительная особа, которая способна не токмо мысли читать, но и предвидеть будущее. Наличие у Димки двух детей и жены, ничуть не смущало Кити и продолжало его держать хоть как-то в социуме на плаву, не прикладывая к этому особо никаких усилий.

Юкке он её «пересадил» и через некоторое время «поиграть», пройдя до этого вместе с ней достаточно много адвайтских упражнений. Она стала видеть как Кити, чувствовать как Кити, понимать как Кити. Со стороны это выражалось тем что она могла около месяца а то и двух сидеть напротив стены, вперив в неё свой остановившийся взор и быть «не здесь и не там». Забыв про дом и семью, хотя дом работница и муж вполне и сами справлялись со всем хозяйством и маленькой дочуркой. Не знаю, насколько моя подруга могла потом пересказать что было вокруг неё, но её мужа это всерьёз забеспокоило и он собирался уже вызывать неотложку по этому поводу, но вместо неё приехал Димка и вовремя спас её из этого затянувшегося состояния ступора. После чего Юкке резко захотелось развестись с мужем, поскольку он так же начал впадать в какие-то не очень контролируемые, но при этом агрессивные состояния. В промежутке, между этими двумя событиями, к ним в дом приехала наша общая приятельница Натарис и Питера, которая как всегда просто своим ехидным присутствием подлила масла в огонь в текущую ситуацию (миссия у неё такой). И Юкки, забрав обоих детей из их общего с мужем загородного дома, ушла в ночь и практически в никуда.

По моим представлениям, подселение в данном случае произошло абсолютно добровольно, и при этом изначально через интернет. Что вполне распространено в наше время, судя по многочисленным случаям.Поскольку Юкки была мне достаточно близким человеком, это заставило заняться исследованием данной проблемы вплотную. И будучи абсолютно уверенной в собственных силах, я ринулась в бой в абсолютную неизвестность.

«Разбор полётов.»

Юккина «сущность» любила проявлять себя именно на пике ответственности. Например, договоришься с Юкки о чём-нибудь важном, железно прям, с чистыми и честными глазами, «поклявшись на крови», а она именно в этот момент и... подводит. Аккурат как по часам. Причём очень продуманно и и как будто заранее просчитав. Из-за этого мы и поссорились в первый раз. Я была на сделке и очень рассчитывала на её моральную поддержку, а так же на то, что когда я приду домой, то застану её дома, хранящий «очаг», ведь иногда бывает важно делать важное дело не только для себя - эго мешает, а для «общего блага», поскольку вслед за этим нам предстояло несколько дней подряд совместных дел и было необходимо накачать энергию доверия к друг другу на этот счёт. Короче, меня грела мысль о том, что тыл прикрывает надёжный чел и он меня ждёт. Переговоры накалялись до нельзя - я начинала выигрывать дело в свою пользу на сумму в несколько нулей - был самый пик, как вдруг... звонок - звонок от Ирэнки Дор. Она в Москве. Приехал Даши и проводит семинар по тантре - она приглашает нас с Юкки тож. По заранее обговорённому тексту вместе с Юкки ещё с утра, я начинаю вежливо отказываться, ссылаясь на нас обоих, что, мол рады видеть и ждём в гости, но... к сожалению никак не могём. Каково же было моё удивление, что Ирка заржала в голос своим низким смехом и сказала что с Юкки проблем нет - она уже рядом и та ей прикупила абонемент на трёх-дневный семинар (в долг) . Я ушам своим не поверила и говорю – «Передай ей трубку». На том конце провода Юкки, которая в упор не помнит наших договорённостей и вся уже «в тантре», смеётся во всю и одновременно строгим голосом говорит о том что придёт домой ночевать только на тех условиях, если Ирка Дор тоже будет с нами на всю ночь. С одной стороны меня разбирал смех, поскольку сценка выглядела, как если бы мы были парой, а Ирка - каким-то там невольным соперником, а с другой стороны наступило резкое разочарование и делами заниматься тут же расхотелось - я себя почувствовала как Амели в тот момент фильма, как будто она как ведро воды об пол. Несколько нулей из сделки пришлось убрать и резко всё закруглить, чтобы оставалось то что есть. Через несколько месяцев нас обоих шибанула эта ситуация финансово и Ирка Дор как почувствовав, стала сама звонить именно в этот момент извиняться перед нами обеими за «свой каприз», но было уже поздно. Короче, сущности включаются только в тот момент, когда «есть что снять энергетически».

В полупоссоренном состоянии мы поехали в Киев - каждая по отдельности при чём. Встречала Чижика. В машине был Стас со своим "горбачёвским" пятном на лбу. Один мой знакомый как-то заметил: "Не удивительно что его всё время бьют!" Я долго смеялась, а потом объяснила челу что это у него просто родимое пятно такое и никто его не бьёт - скорей он своими странными несмешными шутками пытается на всех нападать. Но по-большому счёту парень неплохой - целостный. У Чижики было прикольно - настоящий украинский дом: мазанка с синими ставнями и фуксиями на подоконниках. Лошади, куры, собаки, кошки. Всё прибрано, красиво и добротно. Чижика - невероятно умная женщина, смешливая, хулиганистая и... надёжная как друг. Я рассказала ей о том, что сомневаюсь в Юкке как в деловом партнёре, поскольку там больше эмоций чем дела да и сущность какая-то вроде подселена, иль мне кажется. Попросила продиагностировать. Когда Юкки к нам приехала, то Чижика за неё «взялась» - наговорившись «по делам», я передала Юкки на поруки Чиже и ушла спать. Было около полуночи. Проснулась я часа через 3. Они до сих пор что-то тёрли. Но уже не в помещении за праздничным столом, а на улице.

Украинская ночь. Звёзды. Благодать. Сверчки и цикады. Кутаясь в чижкин плед я вышла подышать этим всем, запрокинув голову, полная сил и абсолютно выспавшаяся. Увидев меня, Юкки тут же облокотилась. Как на дерево. Одним плечом. И тут я чуть в обморок не упала! Из меня опять вся энергия будто выкачалась. Да так быстро, что я даже глазом не успела моргнуть! До тошноты. Удивлённая всем происходящим, я побежала быстро в туалет (вывёртываться наизнанку) - когда-то я видела подобную сцену со стороны, когда мой знакомый дипломат, при разводе с женой тоже испытывал подобного рода позывы и всё удивлялась: разве можно от волнения испытывать именно такие штуки?!! Как выяснилось - можно. Чижика зашла за мной в туалет через некоторое время, проверить всё ли со мной в порядке. И сказала: «Боооже какая ты зелёёёная!» А я сидела там на краешке ванны, озадаченная тем, насколько же у меня полуобморочное состояние. Я посмотрела на неё и сказала: «Я вообще не понимаю что происходит...» А она спокойно и по-матерински произнесла: «Ну вот тебе и ответ».

 Отправлено: 09.12.11 11:39. Заголовок: «Умань.» Итак, мы п..

«Умань.»

Итак, мы поехали в Софиеефку. Что на Умани. Не без приключений, разумеется, перед выходом. На дорожку Чижа меня предупредила, что с Юкки вести дел реально невозможно, поскольку она помешана на создании собственного быта «с кем угодно» и ей надо именно выживать, а к деловым способностям в виде партнёрства у неё предрасположенности нет: слишком прыгает настроение, меняется направление движения и она «сама не знает чего хочет», делая при этом ставку именно на эмоции в любых отношениях - самую ненадёжную величину в мире. Я спросила насколько это исправимо и зависит ли от сущности, которая обнаружена внутри. А она ответила что скорей нет, чем да и сущность смогла проникнуть именно в зазор внутреннего раздрая, который у неё и так по жизни был. В простонародье это зовётся шизой. Исправить это способны только её внутреннее желание и стремление к целостности. Со стороны такие люди обычно выглядят как расколотое пополам молнией дерево, сознание в котором когда гуляет на одной стороне кроны, совершенно не помнит о том, что думало и знало, когда находилось на другой стороне. Оно само собою не владеет в полной мере и всегда подвержено любому стороннему влиянию, как ветру .

В этом я убедилась, когда увидела как Юкки вцепилась в Яна, нашего общего друга и знакомого по форуму и разговорам по аське. Это было уникальным явлением, поскольку я, ответив на его предложение «ехать всем вместе в Одессу или в Умань», вызвала в ней целую бурю негодования и мы даже зашли с ней в дом, чтобы выяснить отношения. Там мне пришлось на помнить о том, что сама на данный момент состою в отношениях с совсем другим человеком и ни на что не претендую, а так же то, что Ян хоть и позвал меня сам, но он при этом так же «не свободен» и уже давно. Причём счастливо. Юкки наконец успокоилась и «взяла свои слова обратно» и мы двинулись в путь, прихватив по дороге Стаса для равновесия числа девочек и мальчиков в машине.

В этот день был какой-то слёт хасидов и кругом попадались толпы людей в шляпах и по-праздничному завитыми пейсами разного раскрасу. Пейсы эти развивались на ветру и от обилия шляп и длинных чёрных плащей надетых на раскачивающихся в молитвах, с большими книгами наперевес, нелепых фигур, рябило в глазах. Казалось что это и есть истинные жители Украины - настолько их было много. Ближе к ночи доехали до парка. Там тоже дело обошлось не без хасидов. Несколько из них толпились у самого входа и требовало от охранников пройти вовнутрь бесплатно «просто так погулять». Охранники щерились от смущения и не пускали причудливых иноземцев так просто и бесплатно, а тем мешала проникнуть вовнутрь их природная бережливость. В этом и состоял их почти неразрешимый конфликт. Нас охрана пропустила как «своих», приняв за украинцев. Мы им и сказали за это «ДОБРЭ» и поскакали в ночной Парк Софиевку. Ян, заметив юккину ревнивость, решил с ней поиграть и взял меня за руку. Я поддержала его игру - к тому же потеряться в этом старинном лесу с дорожками и вправду было можно. Кругом всё благоухало, шелестело и скворчало. Квакали лягушки в пруду, выдавая трели, способные посоперничать с соловьиными. Разгневанные нежданной конкуренцией соловьи старались от них не отставать.


Ян был похож на восточного принца, с чёлкой густых прямых чёрных волос и сияющими из-под них миндалевидными с длинными густыми ресницами глазами, смуглой кожей, а так же своим галантным обращением. Он был очень мягок в своих манерах, сладок голосом, молод и чувствителен по отношению к собеседнику. Но не смотря на это, вокруг него постоянно творилось нечто. Людей несло. А полупрозрачные призраки в парке, пришедшие нас подслушивать, появлялись сами собой то тут, то там. Я стала его расспрашивать об этих его мистических свойствах. Он рассказал свою биографию и в ней содержались интригующие факты. Например то, что он был в своё время сатанистом и завёл себе парочку духов в услужение. Один помогал ему строить карьеру (он успешный дизайнер со своей собственной фирмой), удачно заключать сделки и очаровывать нужных ему людей. Другой же дух был как необходимый довесок, для поддержания баланса, довесок: наваливался своим маленьким тяжёлым тельцем в те дни когда обычные люди отдыхают между делами, награждая своего владельца какой-то беспробудной апатией, которая лишает радости жизни и придавливает к реальности как могильной плитой своей безудержной ленью. Мы остановились в беседке и присели - стали болтать ногами, свесивши их с высокой скамейки-столика. Он курил. Затянувшись со смаком, он вдруг таинственно произнёс: «А хочешь я тебя научу самой таких подселять? Или просто своих подарю?» Я неуютно заёрзала: «А что для этого необходимо сделать?» Он выпустил слова одновременно с дымом: «В твоём случае просто сказать ДА». Тогда я коварно улыбнулась и сказала: «НЕТ». Обожаю это слово, особенно относительно мужчин: это слово-тестор, после которого становится совершенно ясно кто перед тобой. Если взбрыкнёт и обидится, то он того и стоил, а если терпеливо улыбнётся в ответ сам - значит он либо реально этого хочет, либо обладает нормальной самооценкой, которая позволяет держаться на плаву при любых условиях. При приёме в большие организации на работу, это свойство очень ценится и называется как «стрессоустойчивость». Таким оказался и Ян и я предложила ему рассказать поподробней об этом обо всём не вовлекая при этом меня напрямую. Он согласился.

Мы спрыгнули с лавочки и побрели дальше по извилистым дорожкам сада. Услышав сову, мы оба вздрогнули, но потом рассмеялись, вспомнив где находимся. Он рассказал мне о том, что для того чтобы сматериализовать духа, его надо вызывать по всем правилам с пентаграммами, свечками и книжками с заклинаниями. А чтобы его переподарить - достаточно одного слова. Своих они с его другом Максом, вызывали, культивировали и растили вдвоём. Макс - это такой громадный накаченный лысый блондин, который выбрал себе духа аннигилятора - он мог не только стирать всю память, но душу, неизвестно куда её после этого девая. Последний раз, когда это применялось, это когда Ян вызвал из Москвы двух ребят с форума Андрея и Ижку. Друзья их называют «два Андрюшки», поскольку они везде передвигаются только парочкой, не будучи при этом голубыми, а просто очень классными и смешными друзьями - не разлей вода. Они реально подходят друг другу как плюс и минус. Усатый Андрюха увлекается как хобби битиём медных тазов, случайно выбранного и ничего об этом не подозревающего «счастливчика», с одновременным выключением света, чтобы посмотреть на «истинное лицо» испытуемого - он может охотиться за ним даже в течение нескольких месяцев, а то и лет, чтобы застать человека врасплох. Другой же Андрюшка, который бородат, весьма романтичен, чем-то напоминая по своему рассеянному поведения мультипликационного персонажа «Ёжика в тумане», но тем и опасен, поскольку его ахуй напрыгивает на человека без предупреждения, и очень тихо. В отличие от первого шокового случая, исходящего от вечно хохочущего лопоухого сорванца.


Ян обустроил этих приятелей в самом центре Киева, на полном довольствии, сняв им квартиру и оплатив билеты на проезд. Им всё нравилось, они довольно хихикали и были весьма довольны происходящим, пока не обнаглели от переизбытка удовольствия и не забрались на шею Яна со всеми своими лапками сразу, начав играть в игру, будто они по рангу равны Сае Бабе и Ошо. Яна это вначале позабавило, но потом стало немного раздражать. Особенно разгулялась и разбушевалась душа бородатенького Андрюшки. В итоге Ян решил позвать на помощь своего товарища по сатанинским опытам Макса-Аннигилятора. Макс, помимо колоритного внешнего вида, обладал ещё и достаточно интересной судьбой. В 90-е зарабатывал огромные деньги и имел параллельно аж 5 девушек, коих обеспечивал и жил с ними «семьёй» они при этом даже друг о друге не догадывались. Потом вдруг немного замотался со всем этим и, устав, решил им во всём «честно и искренне сознаться». Всех пяти прям как ветром и сдуло и он стал жить пребывая в аскезе и один. Хотя не совсем понимаю, почему они оказались такими нежненькими. Поскольку один мой хороший прибалтийский друг по кличке Али, жил сразу с 6-ю и в своей квартире, при этом тоже их абсолютно обеспечивая, и ни одна из них не жаловалась на происходящее до тех пор, пока он не встретил свою судьбу и не предложил ей пойти к нему 7-ой в гарем. Она ответила что уже замужем. Али предложил войти к нему в гарем вместе с мужем. Девушка отказалась. Но через некоторое время они внезапно поженились между собой. Но по её условиям. Они состояли в том, чтобы оставить весь гарем. Проухаживав за ней за ней в абсолютной чистоте целый год, он пошёл ей навстречу и они прожили впоследствии вместе 10 лет. Макс же просто отказался от активной жизни такого плана и от женщин как таковых. Занимался практиками. От "былой роскоши" у него остался только качественные мерседес и джип, на которых он порой любил устраивать променады по делам. В этот раз выдался примерно такой же вечер. Макс вышел из своей тачки очень эффектно и по-простому немногословно начал своё общение, говоря только о бытовых вещах типа погоды. Но обоих Андрюшек при этом почему-то передёрнуло. В особенности бородатенького. Именно к нему и шагнул Аннигилятор, пристально посмотрев при этом в глаза и сказал: "Курить хочешь? У меня есть." Андрюшка как любитель абсента хоть и не очень уважал травку, но согласился... из вежливости наверное. На свою беду.

Поскольку после парика, сделанного ему прямо рот в рот как при искусственном дыхании, тот уже ничего не помнил. Где он? Что он? Откуда он? Это всё было уже неважно... Курнули в итоге по кругу все, как принято в этом незадачливом ритуале. Но только бородач Андрюшка превратился в незадачливое дитя, которое весело висело на ветках деревьев, не обращая внимания на удивление прохожих, как макака. Пуская при этом слюни, беспричинно хохотал и вообще похоже не собирался уже приходить в себя никогда. Другой Андрюшка уже совсем напрягся - время отхода их поезда в Москву начинало неминуемо подходить, а что делать ему со своим приятелем в таком состоянии он даже не подозревал. Благо они все находились на Андреевском спуске и у них здесь намечалась ещё и заключительная встреча с Чижикой. Это был его последний шанс привести друга в себя. Чижика явилась-не запылилась как добрая фея и попросила всех остальных на время удалиться. Они тихо сидели на склоне спуска, слегка приобнявшись, на фоне закатного неба вдвоём (со стороны их вообще было возможно принять единое за двухголовое существо) и еле слышно переговаривались о чём-то своём. Через некоторое время Чижа вернула беглеца между мирами обратно в компанию уже почти в полном порядке, но только при этом он почему-то её называл Любой, вместо Марины. Чижа объяснила что Андрюшкин пришёл в себя, за счёт того что он вспомнил одну из своих прошлых жизней, где она была ему женой и звали её там действительно не Маришка, а Люба. На том и порешили, отправив эшелон с двумя Андрюшками обратно в Москву, облегчённо вздохнув.

За разговорами, мы не заметили как потерялся Стас, причём сделал он это специально. Вероятно сказался дефицит внимания в его сторону. Осознав что мы находимся в Умани, посередине ночи и у Стаса точно нет с собой никаких денег, потому что он оставил свой пакет с вещами в машине, мы принялись за его поиски аукая и гогоча как индейцы в лесу. Все нервно смеялись, скрывая за этим лёгкую панику, потому что гротов и обрывов прямо к воде и на камни в этом парке было навалом...

Юкки оказывалась то впереди, то сзади нашей пары, изредка присоединяясь со стороны Яна. Ян похоже весь был погружён в воспоминания и ни на что другое не обращал внимания. Я кричала во всё горло, зовя Стаса. Мне почему-то было реально страшно за то что с ним что-то может произойти. Вот чёртов материнский инстинкт – он может проснуться даже к 45-летнему человеку, если им не научиться вовремя управлять! Прошёл час. Когда мы вышли на площадку обозрения, то Стас сам выплыл откуда-то сбоку, с деланным удивлением удивлением рассказав, что он обошёл аж весь пруд, чтобы нас разыскать. Никто ему не поверил, но всё равно компания обрадовалась. Мы стали по камешкам перескакивать какой-то журчащий ручей и вдруг Ян внезапно распахнул свою чёрную джинсовую куртку и там оказался... скелет. Мы с Юкки хором завизжали, от неожиданности, только потом сообразив что это всего лишь фосфоресцирующая майка, с нарисованным на ней скелетиком. «Ну парни, вы сегодня в ударе!» - выпалили обиженно мы и пошли с Юкки погулять отдельно и без надоевших нам уже мужчин. По секрету, Юкки мне рассказала что Стас вроде бы стал к ней проявлять повышенные знаки внимания, пользуясь нашим с Яном уединением. Я напомнила ей что это может быть возможно и прикол, потому что ещё с утра он швыранул её со всей дури о земь, когда она в виде шутки изобразила для фотографии СМ сценку, побив его немного хлыстиком – для острастки, по просьбе Чижики. «Но парень он неплохой, если раскроется в джентльмена, то с ним может быть хорошо. Пока он слишком для этого пуглив,» - заметила я. Мы стали проходить мимо грота, с большими валунами, оглаживая их влажные древности рукам. Постоянно казалось что за нами кто-то наблюдает и мы не одни. Так и было – из-за кустов вышел охранник, непринуждённо посвистывая. На всякий случай мы спросили у него дорогу к выходу, предупредив его вопрос . Он неопределённо махнул куда-то вдаль и снова скрылся в трущобах, с досадой сплюнув сквозь зубы, что вот ему надо куковать до утра одному, а не в такой весёлой компании как наша.

Счастливые, мы двинулись шумной гурьбой на стоянку. Стас постепенно стал и вправду раскрываться, в нём стали проявляться качества чеширского кота и неожиданная для его хохляцкой нескладности , предупредительность. Он сам открыл всем дамам дверцы машины и подсадил вовнутрь. Мы оказались с ним на заднем сидении и стали непринуждённо болтать. Наконец мне стало с ним комфортно и мы стали травить анекдоты и со смехом вспоминать форум, на котором все познакомились, и как по-дурацки поссорились с ним когда-то поругавшись с помощью хаек. Ян предложил поехать к нему на одну из квартир и поготовить всем вместе суши, запивая это всё сливовым вином. Энергия в машине кишела радостью, я хихикая стала засыпать под слова Стаса по-поводу того как же всё «охуительно складывается», как вдруг, к нам повернулась разъярённая Юкки и стала кричать на Стаса: «Ты какого хрена, старый дурак, ругаешься в чужой машине матом?!!! Мы тебя сейчас прямо так на дороге и выкинем – будешь знать! На чужой территории веди себя прилично!» Помню как тут же проснулась, осознав всю абсурдность происходящего: Ян был в два раза примерно моложе Стаса и Стас был хоть и бессребреник, но гость и ничего лишнего себе не позволял. Она плюнула ему в душу в самый откровенный для него момент, когда он наконец по своей природе очень скованным, наконец расслабился. Мне тут же вспомнился эпизод из почти самого конца фильма «Пролетая над гнездом кукушки», когда вся компания вернулась из морской прогулки на катере и мальчик заика перестал быть таковым, переспав с проституткой. Но тут вошла медсестра-садистка и закричала именно на него, после чего заикание и неуверенность в себе «вернулась в норму». Примерно то же самое случилось и со Стасом: он сразу как-то потух, потупил взор и на его глазах выступили слёзы, как у маленького. Не помню сколько мата было в моих словах, но я отчитала Юкки по-полной, сказав что вот опять в самый разгар она делает то же самое, врываясь в чужое комфортное пространство со своими колючими пирогами. Что сейчас у меня нет времени это всё обсуждать, но потом «обязательно поговорим именно об этом» и её дурацкая привычка буквально поймана за хвост. После этих слов я со спокойной совестью снова уснула. Проснулась от того что мы доехали наконец до Киева и обиженный Стас вылезал из машины, со словами о том что где-то здесь неподалёку живёт его дочь и он пойдёт ночевать к ней. Вечер был испорчен. Предстоял и вправду серьёзный разговор с Юкки. Мы доехали до вокзала и купили билеты. Снова на разные поезда: я в Питер в купе, она в Москву – на плацкарт. Ян чтоб разрядить обстановку повёл нас показать панораму Киева рядом со памятником Родина Мать, а мы защищаясь от ветра чем попало, мрачно заметили, что Отец нам интересней и быстро нырнули в машину обратно.

К Яну домой ехали молча и насупившись. Когда мы наконец добрались до места и выпили шампанского, то я наконец разразилась заранее заготовленной тирадой. Мы уютно устроились на креслах наискосок друг от друга в студии Яна с клетчатым как шахматная доска в рост человека полом, неподалёку ото стойки бара за которой суетился Ян, колдуя на сушами. Нам не было дела ни до приготовления греческого салата с оливками и кедровыми орешками, не до порезки разных сортов сыра – у нас были дела поважней. Мы стали гонять отсмотренную сущность из угла в угол, на протяжении часов пяти. Поначалу Ян себя чувствовал неуютно, рассчитывая на более эротический вечер в окружении двух московских особ, но мы настолько были увлечены выяснением того что откуда растёт, куда идёт и зачем пришло, что даже делая некоторые перерывы на пару ложек еды, мы и не думали останавливаться. Разве что стол сумели между делом просервировать. В итоге он смирился с мыслью о том что всё это ему придётся слушать до самого утра. А через некоторое время даже стал получать от этого даже некоторый мазохистский кайф, утверждая, что именно на таком интенсивном уровне проходит его внутренний диалог между двумя полушариями и мы его буквально озвучиваем. Даже не знаю откуда у нас столько было ярости, но накал разговора вообще не собирался спадать. Даже я сама, привычная к ночным бдениям, удивилась его бесконечности и повтору одних и тех же вещей как на заезженной пластинке, как если бы они звучали впервые. Яновские сущности давали о себе знать, доведением ситуации до абсолютного абсурда.

Он даже через некоторое время стал с довольным видом потирать свои ладошки, от удовольствия наблюдаемого. Изредка пытался вставить свои комментарии. Основной смысл речи сводился к тому, что если она и хочет в своей жизни чего-то серьёзного, что зачем разрушает именно то, что может создать его основу: лезет в чьи-то уже сложившиеся отношения, ведёт себя как девица лёгкого поведения, давая в первый же вечер: за время нашего разговора Юкки периодически расхаживала по комнате в одной простыне. Как если бы была у себя дома, а потом сама же удивляешься, почему таксисты, которым ты «за бесплатный проезд» даёшь свой телефон, названивают тебе сами и преследуют, а полузнакомые молодые люди, понимают что с тобой можно вести себя не церемонясь и ничуть не считаясь с твоими желаниями. В итоге ни от кого ничего кроме детей и отсутствия своего дома не остаётся и на душе раздрай. На серьёзные отношения энергии просто не откуда взяться. Было смешно чувствовать себя почти мамочкой и говорить со своей подругой в столь поучительном тоне. Но в итоге я её довела до того что она сама спросила: «Выход?» «Элементарно! «Дружить среди мужчин с более целостными личностями, а не с теми, кого ты априори презираешь, а потом заодно и себя, относясь ко всему несерьёзно, в том числе и к делам – как к следствию этого» «Например?» «Да хотя бы на Стаса не надо было орать, когда он раскрылся перед нами как цветок!» «Так это он перед тобой открылся!» «Нифига. Вообще. И что это у тебя за реакция на всё настоящее... агрессивная такая? Чуть что – сразу ревновать. Подумай.» «А он что целостный штоль?» «Ну да» «Ну а может мне слабо быть такой же целостной как он, например, вот я и злюсь» «Давно пора понять» «Ну я ж его круче, с чего это мне с ним считаться?!!» И.. опять по новой и так раз пять-шесть. Короче силы нас уже покидали, а конца краю разговора ещё не было. Светало. Короче, совершенно обессиленная, я поставила Юкки условие о том, что если она не научится любить нормально, то ни дел ни дружбы я с ней иметь больше не буду. На том и порешили.

Я села на первое сидение с абсолютно каменным выражением лица и холодным сердцем, она - на заднее и в полном молчании мы доехали до Чижики. Не следующий день Ян отвёз меня на вокзал, по дороге поговорив об общении сущностей его и Юккиной и что они хоть и приятно провели время, но всё же пресытились друг другом. Сказал что весь спор был на моей стороне, потому что юккину позицию он так и не понял. Сказал что её носит по людям и по их рукам именно не из-за того, что она сама этого хочет, а так сущность ей говорит. И кормят такие люди обычно не себя, а своих сущностей... другими людьми. Мы стали описывать свои ощущения о том, как они выглядят и пришли к выводу о том, что юккин выглядит как маленький лемур, заворожённо смотрящий на всё своими глазами блюдцами и липкими лапками. Его сущности были более грозные, но при этом ручные. Одна похожая на кабанчика – это та, которая ленивая, и а другая на волка. Потому что когда он работал, то был настоящий волк на охоте. Остервенелый. Попрощавшись на перроне мы пообещали друг другу не терять связи. Зайдя в купе, я обнаружила смешливую хохлушку, которая уже разложила по всему столу угощения от родственников и пригласила меня к ним присоединиться. Достав еды из своей поклажи, мы удвоили пиршественный стол и двинулись в путь. Самое же интересное произошло ночью...

Мы легли спать, закрыв дверь на все замки. И не смотря на то что я абсолютно доверяла тому кто был со мной в купе. Сумочку с остатками денег и кредитками , я положила под подушку. Скорей всего именно самой не забыть где это всё у меня лежит – машинально. И мне приснился сон про Юкки. Будто бы прошло лет 10 вперёд и ей больше сорока.Она с бледным лицом, поредевшими белёсыми волосами и большими синяками под глазами (как если бы совсем недавно прошла химиотерапию). Кожа бледная и неприятная на вид как выцветший пергамент и мне рядом с ней очень и очень страшно, но одновременно мучительно хочется спать. От былой её красоты, румянца и мультяшности не осталось и следа. Мы почему-то едем с ней в плацкарте, а не в купе и спим на одной полке. Точней , стараюсь уснуть, а она привстала на локте, чтобы посмотреть как я засыпаю. На ней мятая белая майка, на несколько размеров больше и полу длинные волосы до плеч. Поезд меня укачивал и глаза сами собой закрывались, проваливая меня в белую матерчатую пустоту. Вдруг что-то меня заставляет резко открыть глаза и посмотреть прямо перед собой. Я увидела перед собой её руки, которыми она растопырив свои дрожащие пальцы,собиралась меня задушить. Я поняла что на месте меня она видит кого-то другого и резко вскочив, перепрыгнула в другой отсек купе. Там в промежутке между нижними полками лежали Чижка и её подруга Оля и заговорщически хихикали: «Скажем ей или не скажем?» Я заинтриговано стала их трясти за плечи, чтоб рассказали, будто бы мы собрались на пионер лагере совершать временный побег и о назначенном времени не знала только я. Они щё чуть-чуть потомили моё внимание и заявили почти хором: «Она безнадёжна.» «Кто?» «Юкки твоя!» Я с пониманием оглянулась с сторону в конец потерявшейся Юкки. «В смысле?» «Сущность и она – неразделимы.» «Да ладно?!» «Если только на очень короткое время. Имей это в виду.» Не успела я расстроенно вздохнуть в ответ, как... снова открыла глаза. Передо мной стояла Юкки уже 20 лет спустя... На ней была строгая юбка пожилой учительницы-гувернантки с высоким поясом и кофточка с жабо. И что удивительно – тоже пыталась меня задушить! Трындец.

Меня охватило лёгкое оцепенение, во время которого я собиралась с силами и решительно резко села на кровати со словами «Пошла вон!» Это стоило мне больших усилий, потому что половину энергии я растратила во время сна – когда прыгала из одного отсека купе в другой. Женщина моментально отскочила. И оказалась уже за пределами купе. Полуприкрытая дверь клацала от движения поезда. Женщина отчаянно старалась изобразить из себя привидение, делая какие-то странные пассы в воздухе своими руками, но даже вполне осознавая что она обыкновенная поездная воровка – бывший проводник, спёршая на прощанье с работы поездной ключ, от дверей, перед выходом пенсию, мне всё равно захотелось её перекрестить. Настолько сон сильно наложился на моё сознание. И руки тянущиеся к моей шее и подушке с сумкой – переплелись. Поскольку я иудейка, то крестить сама как-то не осмеливалась, а эта сущность была явно под данным эгрегором. Предприимчиво схватив руку спящей рядом попутчицы, я перекрестила женщину в жабо один раз, она продолжала делать какие-то пассы руками. Перекрестив второй раз, я уже была близка к нервному срыву, поскольку сил на всё оставалось всё меньше и меньше, а она всё стояла и ухмылялась, размахивая своими руками. На третий раз я уже не смотрела на женщину, а вся сосредоточилась на крестившей её руке. Переведя свой взгляд на прежнее место, я увидела там пустоту.

Облегчённо вздохнув, я стала извиняться и объяснять своей проснувшейся соседке то что произошло: то ли привидения стали слишком материальными и научились открывать запертые двери, то ли воры – слишком мистически настроенные и любящие играть Карлсона на Крыше, в погоне за чужим бельём. Улыбчивая попутчица среагировала на это всё крайне спокойно и как на само собой разумеющееся: у неё под Киевом был свой дом, оставшийся от предков по наследству и там тоже появлялось порой привидение вполне живущей в этот же момент в доме напротив женщины. Причём всё было так же материально: скрипел и прогибался под чьими-то ногами пол, двигалась мебель и женщина-призрак то появлялась, то исчезала. Я спросила у неё в чём причина и та ответила: женщина, умеющая быть привидением - всю жизнь жила одиноко, а у них с мужем был любовь да мир и долгие отношения, вот и приходила она «навестить» к ним, а может и научиться чему-то. Я хихикнула про себя тому что каждый у другого учится чему-то: кто-то отношениям, а кто-то свободе. В моём случае призрак Юкки приходил наверняка не за отношениями, а за умением быть свободной. Наговорившись вдоволь о случившемся, мы позвякивая ложечками в холодном чае с сахаром, допили его остатки и снова залегли до утра, поставив дверь на предохранитель, и чувствуя себя уже в абсолютной безопасности.

 Отправлено: 09.12.11 11:39. Заголовок: «Поездка в Питер.» ..

«Поездка в Питер.»

На самом деле Юкки по сути своей очень надёжный и преданный друг, если рассматривать её как человека. Одна поездка в Питер «проверять на вшивость» моего тогдашнего жениха - негро-якутского шамана из СПЕЦНАЗА. Это милое двухметровое дитя, в свободное от развлечений и необременительной работы время, развлекался на профессиональном уровне «боями без правил». Когда-то он воевал в Чечне и с тех пор у него остался пост-травматический синдром, который выражался в попеременно сменяющих друг друга приступах агрессии и паники: причём какой за каким пойдёт заранее было неизвестно и потому общение с ним чем-то напоминало игру в русскую рулетку. Там было правда несколько патронов, один из которых был с конфетти и шампанским, другой с мистическими историями, а третий – самый беспощадный, с разрывной. Причём последняя вырывалась всегда самопроизвольно, а все остальные пули были заранее хорошо подготовлены и настроены. Каждая из них вынашивалась по пол-года. Как раз одно из полугодий начинало подходить к концу и дружившая со своей интуицией Юкки сказала очень твёрдо: «Чую, муж у меня скоро отберёт мою машинку – надо успеть ею воспользоваться в своих целях. Айда к твоему жениху в Питер – я угощаю!» Мне было страшно и боязно. Всё-таки убийца... хоть и нежный, при этом мавр. Волей неволей будучи блондинкой, чувствуешь себя Дездемоной. А об моём умении доводить людей ходят легенды и потому я была почти уверена, что итог её будет не без сцен. Короче, меня пробирал приятный мандраж и это послужило предлогом к тому, чтобы именно ехать! Я отзвонилась своему негритёнку, который был очень рад и счастлив всему происходящему и мы двинулись в путь...

Дорога начиналась ранним утром, чтобы встретить по пути как можно меньше пробок и мы стали чинно принимать звонки от друзей и моей чёрной половины, снабжающих нас в путь дорожку советами и напутствиями. Было весело и одновременно почему-то жутко. Не по себе было именно оттого, что все наперебой друзья нам пророчили скорую дорожную катастрофу и слышать постоянно это под руку это было не совсем приятно. Я глушила свой страх своими любимыми энергетиками, а Юкки я успокаивала тем, что ставила соответствующую ситуации и пейзажам музыку. Мы там разобрали всех наших общих знакомых по мелодиям и некоторых имели привычку прослушивать по нескольку раз, чтобы сонастроиться и допонять. Дорога оказалась на редкость лёгкой и только посередине повстречались какие-то недоделанные колдобины, которые мы списали на приятное разнообразие и они не успели нам ещё надоесть, как началась снова великолепная бархатная дорога. Чем ближе мы подъезжали к Питеру, тем чаще нам звонил мой негритос, чтобы проверить на каком этапе пути мы с Юкки находились.

На въезде в город я перезвонила сама и сказала: «Ну что же одевай красные спортивные трусы, бери бенгальский огонь в руки вместо олимпийского и... беги встречать нас срочно на Дворцовую – там и увидимся!» Он сказал «Ого, так быстро!» И... исчез. В голове одним махом пронеслись все самые неприятные ситуации, которые когда-либо у меня происходили с парнями по мелочам, на душе стало как-то слякотно и сыро, но я вовремя спохватилась и написала ему SMS: «У нас всё есть и место для ночлега и люди, которые нас встречают – просьба не беспокоиться!» Это был конечно же гон, поскольку он был единственный, кто оставался с нами на связи по Питеру, поскольку на юккином телефоне все батарейки за время пути выговорились . Мы решили поменять наши телефоны и симки местами – и не ошиблись: тут же позвонила ныне уже погибшая Сангита, сорвавшаяся с обрыва в Крыму на скользкой трассе на своей машине. Она забежала тогда на минуточку домой и решила нам позвонить. Это было истинное спасение , поскольку именно её телефон не был вбит у меня в трубку. Ночлег нам был и вправду обеспечен.

Мы попали в типичную питерскую коммунальную квартиру со специфическим запахом , протекающим краном в ванной и множеством столиков и чужой посуды на кухне, где что-то можно брать как своё, что-то гладить как общее и мяукающее, а на что-то нельзя и вовсе смотреть. Смотреть воспрещалось на соседские комнаты, потому что там были замки. На некоторых дверях даже амбарные. Мы пришли запыхавшиеся, немного раздосадованные, но счастливые. Тут же обнаружилось что место работы коварного негритоса находилось прямо под нами – несколькими этажами ниже. Мы тут же стали разрабатывать план действий: первое что хотелось сделать – это набить ему морду, но не так-то просто это было сделать представителю ГРУ – он сам был не промах в слежках, второе – выяснить напрямую что же всё-таки произошло. Самое главное я не совсем понимала его мотивации: целый год ухаживать, названивать, признаваться в чувствах и писать послания в виртуале, чтобы потом сбежать как маленькому с первой же, ещё не состоявшейся встречи. На разные лады я старалась залезть в его сознание вместе с Юкки и посмотреть что именно его могло напугать столь сильно, но... увы ничего не приходило в голову, кроме боязни перехода грани от виртуалу к реалу. Успокоилась я лишь в тот момент, когда поняла что сделала ему больно своим приказным тоном, который он мог воспринять как насмешку над своими чувствами. На том и порешили.

По странному совпадению, как рояль в кустах, у Санги оказался и телефон начальника Чёрного Человечка. Начальник нам назначил встречу на «после 11 утра» и мы, поняв это буквально, пришли к 4 часам дня. За это время я несколько раз порывалась уехать обратно в Москву, и один раз даже без неё, обвиняя бедную девочку в том, что она меня насильно втянула во всю эту «сомнительную историю». В этот момент она мне и сама призналась в том что хотела и вправду посмотреть со стороны не вовлекаясь, как выглядит переход от виртуальных отношений к реальным, потому что делать это со своим Кити она очень боялась. В какой-то миг мы обе решили что «пора» - иначе будет поздно и вместе как парочка борзых, чуть ли не в ногу, выдвинулись в бой, направив свои носы по ветру. Наша интуиция нас не обманула: нас с нетерпением ждали. Начальник оказался похожим на голливудского киноактёра или на Джигарханяна который намылился ехать именно туда, постаравшись себя подогнать по максимуму под те стандарты: вставив зубы, выбелив ровно волосы и отрастив усы. Он владел несколькими букинистами и это ему вполне шло. Юкки встала в обзорную позицию, я отвлекала на себя начальника, по имени Секач.

Через несколько минут после расстановки позиций Юкки приветственно замахала рукой и закричала: «Привет, привет!» Все оглянулись. На нас надвигалась, сделав робкий шаг назад, двухметровая фигура в белом пиджаке и чёрным улыбающимся лицом. Она вела себя весело и непринуждённо, двигаясь как на шарнирах. На минуту мне показалось что это вообще тряпичная кукла. То что он покраснел от смущения, не было видно из-за цвета кожи, но то что я сразу понравилась и глаза его наполнились восторгом, я заметить успела. Юкки поставила руки в боки и сказала: «Ну ты нас и подстааавил!» И звонко рассмеялась. Он ответил, глядя на меня, не потерявшись : «А я думал что ты приехала с Ижкой – по крайней мере он мне так сказал по скайпу: «Еду с Аней на машине.» Подумал что ты с другим и решил не встречать. » Мы удивлённо с Юкки переглянулись: «Во Ижка даёт!» Воспользовавшись нашим замешательством, негр опрокинул меня назад как в танго, со словами: «Боже, до чего же ты красива – пошли поскорей отсюда!» Я сама на себя удивилась, как все обиды как рукой сняло от всего лишь одного, но вполне справедливого комплимента. О, женщины! Как вы удивительно устроены. Но я решила притормозить лошадей и сказала что для начала надо попить чаю всем вместе.

Мы зашли в прохладные кулуары букиниста. Кругом на полках стоял ни к чему не обязывающий антиквариат, в основном сталинских времён. На полках блестели графинчики от наших бабушек и дедушек и фарфоровые статуэтки, знакомые нам с детства по сервантным шкафам. Они настолько уже примелькались к глазам когда мы были маленькими, что сейчас вышибали слезу своей внезапной знакомостью. Мы пили чай с каким-то пресным по вкусу тортиком со свежими ягодами, потому что ничего особо не видели вокруг. Касаясь под столом коленками. Когда я встала помыть руки, Юкки решила подержаться за негритосика и посмотреть, не имеет ли он нехороших намерений. Погадала по руке – ничего не нашла. Кивнула мне. Буквально почти сразу он взял меня под руку и мы пошли гулять, отпросившись у остальных. Шли куда глаза глядят, зашли в какое-то первое попавшееся кафе ЛЕСНОЕ. Все на нас оборачивались и реагировали очень темпераментно: кто вскрикивал от неожиданной эстетики сочетания двух противоположностей, а кто и бутылкой с пивом об землю бил, кто выругивался насчёт того что я порчу славянскую кровь, а кто и восхищённо цокал языком вслед. Я привыкла к вниманию к своей особе. Но здесь был просто фурор реакций вслух! Мы сидели и смотрели друг на друга – люди из двух вселенных, которые на миг оказались рядом. Негрик всё сокрушался о том, как его развёл Ижка, и говорил что ему ещё надо пообщаться с ним, чтобы выяснить все отношения. Я рассказывала ему о том, что нам напророчили аварию в дороге и как я боюсь возвращаться. Он научил меня технике обнуления и сказал что всё будет хорошо. Мы стали обсуждать какие-то спецназовские психологические приёмчики, которые почти все сводились к технике отстранения. Захотелось в туалет... Я пошла куда-то в глубину здания и его подземелье, а мальчик из спецназа остался ждать меня снаружи, в том летнем кафе, что мы сидели. По возвращению обратно я слышала страшную ругань, звон бьющейся посуды и поднявшись увидела своего друга, стоящего в самой глубине этого бедлама, при этом не обращающего на всё происходящее никакого внимания. Он в своём белом пиджаке раскачивался в такт какой-то одному ему только ведомой музыке, как на ветру чучело. Я подошла и заглянула ему в глаза, схватив за розовую ладошку. Так забавно когда рука сверху смуглая, а внутри розовая, как внутренность ракушки. Я строго у него спросила: «Это ты наделал?!» А белый пиджак совершенно безмятежно ответил: «Нет, это я тебя защищал. На всякий случай.» «Как?» «Я увидел как какой-то восточного вида мужчина стал задирать девушку, за то что она сидела с другим. Это была его бывшая девушка, как я понял. Произошла сцена ревности. Он разбил бутылку шампанского об каменный пол. Видишь?» «Вижу. Спасибо за живую стену.» «Пожалуйста. Теперь я пойду. Держи пистолет.» «Зачем?» «Если ситуация снова накалится, выстрелишь им в землю и они успокоятся.»

Я взяла пистолет, но не ради того чтобы стрелять, а ради того чтобы просто подержать и почувствовать его тяжесть у себя в руке. Вспомнила как мы с моей сводной сестрой, которая сейчас живёт в Америке, пошли на дискотеку. Было какое-то закрытое технопати. Громадный велотрек отдался под это дело. Мы много танцевали и очень устали. Возвращались под утро. Нам было лень ловить тачку и мы остановили целый автобус. У моей сестры тоже был пистолет и она дала мне его поиграться. Вертя его на большом пальце, я зашла с ним автобус, как если бы это был обыкновенный брелок. Водитель охренел, но виду особо не подал, просто иногда испуганно оборачивался в нашу сторону, не выкинем ли чего-нибудь ещё и подвёз максимально близко, чуть ли не до подъезда. Когда мы спросили сколько с нас, он ответил нервно пришёптывая: «С вас – нисколько!» Мы с визгом выкатились и смеясь его забавной реакции на пистолет, скрылись в подъезде. Нам было тогда по 15. До сих пор боюсь представить, что он о нас мог тогда подумать, увидев детей, играющих с пистолетом. Наверное списал всё на ночной глюк.

Воин вернулся. Забрал своё оружие и мирно продолжил разговор. Мы болтали до 2-х ночи ни о чём, пару раз нам привозили денег из магазина, потому что мы перетрачивали свой лимит всякий раз, заказывая блюда дороже, чем у нас было наличности. Я смешивала энергетик с вином и получала очень интересный вкус, который отлично подходил к мясу с кровью и зеленью. В результате чего совсем не пьянела. Потом мы гуляли по улицам до светла. С учётом того, что в Питере в этот период уже почти настало время белых ночей. В какой-то момент нам показалось что мы зашли в потустороннее измерение и проскочили с помощью него несколько кварталов вперёд. Но быть может просто показалось. Мой сопровождающий был мастером розыгрышей и мистификаций. Поэтому всё происходящее надо было делить на 10. Но в целом я была довольна поездкой и питалась энергией любви, которую он излучал относительно меня, с большим удовольствием. И даже сама иногда забывалась и плыла. Он вёл себя очень чисто и не приставал, что мне нравилось ещё больше. Было видно что секс витал в воздухе, но мы его не пользовали. Обожаю такие моменты.

Он проводил меня до самого дома и я попросила его подняться с собой, потому как приготовила ему какой-то особый подарок: своё фото «в натуральную величину» на прозрачной плёнке в размере А1. Он с благодарностью принял этот странный рулон и обнял как ребёнка, сказав что непременно повесит его над кроватью. Помолчали. Было как-то чисто и светло. Я вдруг увидела в нём почему-то маленькую и кроткую девочку. Впоследствии я узнала что это и был его самый страшный кошмар жизни: на войне он на зачистке, машинально застрелил четырёхлетнюю девочку, когда развернулся на скрип двери. Они встретились глазами. Этот взгляд невинной жертвы, удивлённый и смущённый, до сих пор будит его по ночам, пронзительный колокольчик. Внутренний визг. Они стали одним, как обычно происходит между палачами и жертвой. Но только если это жрец, то он умеет отпускать душу в лучшие миры, а здесь... она будет преследовать его вечно. Даже наяву. Будет путать его карты и не давать выбрать то, что он реально хочет – сбивать точность его руки, превращая в детскую. Только когда он сам себя простит всё изменится. Се ля ви.

«Возвращение в Москву.»

Было 5 утра. А Юкки всё не было. Я немного обрадовалась этому, потому что имела возможность немного поспать. Мучительно тянуло к подушке. И выпроводив своего гостя, я неминуемо занялась для себя самым желанным в этот момент – сном. Часа через два я проснулась от звонка – это была она. Запыхавшаяся и растерянная, она сообщила мне о том, что вот уже полтора часа ездит кругами по Васильевскому Острову и никак не может оттуда вырваться, заплутавшись в 3 домах. Она попросила меня помочь в этой закрутке, потому что я де лучше знаю Питер. Сквозь сон я могла произнести только одно ключевое слово всему происходящему: КИТИ. Каково же было моё удивление, когда Юкки буквально уже через 20 минут была рядом, и радостно сказала, что моя расшифровка кода подействовала на неё настолько отрезвляюще, что ровно после его произнесения, она буквально сразу же выбралась из мёртвой петли бесконечных блужданий на одном месте, с применением машины.

К тому времени я уже выспалась и мы радостно двинулись в сторону Москвы. Поток машин был поначалу очень редким и обнадёживающим, но потом он становился всё гуще и гуще. Было воскресенье и потому все возвращались в свои дома с дач. Вместо положенных 7-ми часов как в прошлый раз, мы ехали уже 10-ый час и нам оставалась ещё треть пути. Юкки мне поведала о том, что ей не очень приятно что её двоюродная сестра пытается ухаживать за её бывшим мужем, поскольку на мужа ей уже было наплевать, а вот невольное предательство со стороны сестры порядком подбешивало. И именно поэтому она не собирается отвечать на её звонки и СМС, которые пытались к нам прорваться в течение всей дороги. В какой-то момент она не выдержала и подняла всё же трубку наугад. Там был снова... Ижка. Он отрапортовал нам что звонит затем чтобы сообщить нам о том, что её разыскивает двоюродная сестра. Юкки прокричала в трубку: «И это всё?! Я знаю.» И повесила её без объяснений. Нам на мгновение показалось что Ижка всё делает вполне осознанно и просто-напросто над нами издевается. От этой мысли Юкке сделалось дурно и она решила съехать на обочину, чтобы отдышаться. Она устала вести и выпала в прострацию, сказав что чуть не упала в обморок. Я постаралась привести её в чувства какими-то первыми попавшимися шутками и сменой исполнителя на компакт-диске. Под руку попала Жанна Агузарова. Юкки заметно повеселела и мы двинулись в путь дальше. Постепенно мы разогнались и стали обгонять другие ползущие как ослики машины, по ходу пьесы впадая всё в больший и больший кураж. На всю громкость звучала «ТЫ, ТЫ И ТОЛЬКО ТЫ...И ТОЛЬКО МУЗЫКА, МУЗЫКА, МУЗЫКААА!» Мы стали подпрыгивать на сидениях в такт и раскачиваться хором в разные стороны, изображая будто у нас выросли лисьи хвосты, как... я услышала у себя над левым ухом железный скрип. Я медленно и осторожно повернула свою голову в сторону Юкки и не меняя весёлого тона спросила: «Это то что я думаю?» Она кивнула и не менее весело ответила «ДА.» , улыбнувшись. Мы обе поняли, что нас как пылесосом засасывает под колесо огромного дальнобоя, по имени «Volvo». Мы приготовились красиво умереть. Надвигающееся белое крыло большой машины. Нарастающий скрип. Мы вжали головы в плечи. Зажмурились. И... всё прекратилось. Мы удивлённо огляделись и увидели что обе машины стоят. Звенящая тишина.

Юкки взяла на удачу мою шальку и пошла на разборку. Мне показалось что устрашающего вида дальнобойщики, стали нависать над ней так же угрожающе, как и их громадных размеров машины, которые чуть не задавили нашу маленькую машинку, нависнув над сим беззащитным созданием. Не помню что именно меня подорвало выскочить из машины, но я сделала это и замахав руками на надвигающуюся мускулиную троицу, стала говорить им о том, как они сильно не правы и то что они предлагают, абсолютно неприемлемо. Как выяснилось, они как раз обсуждали возможность мирного расхода, без участия ментов, что впоследствии могло для нас вылиться в большие неприятности, как самовольный уезд с места аварии – поскольку именно наша машина пострадала более заметно, нежели их белый гигант. Мужчины расступились и с настороженностью разглядывая меня в процессе темпераментной тирады: «Да как вы смеете, предлагать нам такое?! Да за кого вы нас принимаете, а?!! Посмотрите как мы вами прижаты и чуть ли не сброшены с обочины! Ещё чуть чуть и вы бы проехали по нашим головам, не моргнув при этом ни одним глазом! Вы что совсем ослепли? Бугаи!» С досадой сплюнув, они произнесли в ответ, немного перебивая друг друга, но при этом очень медленно, по-простолюдински растягивая слова: «Ну всё... мы хотели по хорошему, а теперь будет по-плохому!» «Я и вправду вас чуть не задавил: вам ещё повезло что я остановился. Машина-то была новая! Я подумал что застряла тряпка в колесе и притормозил, а так... вы реально ехали в слепой зоне.» «Но если вы и вправду не довольны тем, что живы, будем разбираться иначе. Ждём ментов!» Это прозвучало как приговор. Я вдруг вспомнила при каких обстоятельствах мы попали под смертоносное колесо – при запрещённом по знакам обгоне. Я пискляво ойкнула, прикрыв рот ладошкой и вопросительно посмотрела на Юкки. Она в этот момент даже нашла что мне ответить: «Ань, иди обнуляйся в машину.» Она сказала это таким убитым голосом, что я бы лучше предпочла чтобы она смачно выругалась, отведя при этом душу, чем так… Было ощущение что вместо того чтобы её «спасти», я вывела её в ещё более опасную зону. Сосредоточенно насупившись, я двинулась обратно к машине, дабы приступить к обнулению о котором мне до этого рассказывал предусмотрительный негритос, коего действа я ещё никогда в жизни ещё не производила на свет в виде практики. Впала в глубокую прострацию. Сквозь поволоку замедленной плёнки, я видела как подъехали менты, как Юкки с ними разговаривала, изящно отставив в сторону левую ножку и сделав при этом наивное выражение лица. Я даже успела отстранёно умилиться её школьному виду и... вдруг очнулась оттого что моя подруга трясла меня за плечо со словами: «Аня, хватит, хватит!!!» «Что хватит?» «Обнуляться?» «Почему?» «У тебя слишком хорошо это получается.» «В смысле?» Я стала стряхивать с себя морок, мотая головой, как собака после реки. «Неужто получилось?» «Более чем!» «Объясни.» «Менты хотят аж с мужиков штраф за нас брать.» «Охренеееть!...» С этими словами я пулей выскочила из машины и очень вовремя: ещё успела заметить что наша машина в последний момент перед столкновением, попала в зону белой полосы и как бы глядя на неё со стороны, нельзя было нас уличить ни в одном из нарушений. Со стороны именно мы выглядели жертвами, причём очень эффектными, поскольку испугавшиеся нашей своенравности мужики, окружили нашу бедную маленькую синюю машинку кольцом из своих фур, дабы мы не сбежали чего доброго, а тем паче, не улетели в небо с победоносными криками на мётлах, как подобает истинным ведьмам. На мне было коктейльное платье, а Юкки была в клешах и в шальке-пончо – приятный контраст с необтёсанными дальнобойными ребятами, все перепачканные машинным маслом, в лучших традициях начала порнофильма. Пока Юкки разбиралась с ментами, я наблюдала с настороженным видом за тем, как дальнобои зачем-то фоткали наши номера и расстояния между машинами на свои мобильники, изредка наводя их на меня, думая что я их не вижу. А я устала от их вспышек как кинозвезда.

Следующее происходящее было неожиданно даже для меня. Толпа во главе с ментами, двинулась к нашей машине и... легко подняв её над асфальтом, плавно понесла её по воздуху. Один из ментов руководил, а другой её нёс, в составе четвёрки дальнобойщиков. Он так увлёкся процессом, что первый его еле-еле остановил. Оказывается всё это было необходимо для того, чтобы на нашей машинке осталось как можно меньше царапинок! Я стояла и хлопала ресницами, не веря своим глазам, а моя подруга тихо подошла сзади и сказала на ухо: «Аня, я же сказала – кончай обнуляться, хватит! А то они так её на руках и до Москвы донесут! Надо уметь соблюдать баланс.» Когда я очнулась от пережитых ощущений, мы уже ехали в машине, а добрые дяди менты махали нам вслед медленно и хором, чем-то напоминая собой раздвоенного Брежнева.

После счастливой оплаты формальных квитанций, мы зашли в придорожное кафе и позвонили Ижке, чтобы он больше в течение пути нас не беспокоил. Выпив по облегчённой коке и съев по салату, вернулись в машину, облегчённо вздохнув. Дальнейший наш путь прошёл без особых приключений и Москва нас встретила с распростёртыми объятиями.

 Отправлено: 09.12.11 15:27. Заголовок: О, вот и продолжение..

О, вот и продолжение - чуть позже будет ишо ! )


«Спортсмен»

Когда мы уезжали из Питера, то Секач подарил нам с Юкки по одной большой книжке про искусство. Мне о современном искусстве, а Юкки – про религию и богородиц в виде икон. Секач сказал что это не просто подарок - аванс за то, чтобы впоследствии его друг негритёнок остановился у нас с Юкки в Москве. Должно это всё было продлиться месяц и произойти через месяц. Мы были немного шокированы столь быстрым видом развития событий, но согласились.

Целый месяц мы готовились к этому ко всему, привыкая к самому факту возможного существования чёрного мальчугана в Москве. Двигали мебель, выделяли пространство своей души и квартиры. Придумывали образ жизни, которым им надо было жить. Смеялись до коликов, представляя себе взаимоотношения нашей лысой кошки сфинкса и большого двухметрового негра. Почему-то мы были уверены, что именно кошка будет гонять его по квартире, загоняя в самые углы. Она обожает новые игрушки в виде людей. А особенно – пугливых.

Настала красная дата календаря и мы стали созваниваться с источником беспокойства. Он весело и бодро нам подтвердил, что всё остаётся в силе и его пригласили на сборы. Он собирается биться и тренироваться на своих боях без правил в Москве, а впоследствии даже переедет туда. Мы спросили на сколько он заказал самолёт, и получили ответ, что утром. Как приедет – перезвонит. Настало утро. Следующего дня. Потом ещё одно. Потом ещё. Телефон молчал. Мы забеспокоились и стали просматривать сводку катастроф. Упавших самолётов не наблюдалось. Его телефон не отвечал. Выждав немного времени, мы дозвонились наконец до Секача по скайпу. Секач очень смущался за своего друга, но уклончиво ответил, что поездка просто сорвалась.

Мальчик плакал где-то в углу и боялся подойти к телефону и скайпу. Ему было стыдно и обидно. Секач только показал качающуюся грушу, которую тот минуту назад избивал, размазывая по ней свои слёзы и так срывая оставшуюся злость. Груша была пробита до сердцевины в нескольких местах. Не поздоровилось ей, несчастной. Негр привык переживать своё горе в одиночку. В связи с этим у него сформировались уникальные особенности: мог выпить ящик водки и ему ничего с этого не было - только лёгкий транс и никакого ущерба для здоровья.

Нужно было найти условную причину и всегда находился предлог делать это и демонстрировать подобного рода качества, чуть ли не гордясь ими. Почти каждый месяц кто-нибудь из его близких знакомых умирал. Либо кто-то из роты, в которой он служил, либо кто-то из его мирной жизни в виде семьи. В конце концов он бросил дружить с мужчинами, поскольку с ними постоянно что-то случалось, если они долго находились рядом. Последней каплей было когда его тренер, защищая своего протеже, перевернул машину с улюлюкающими нацболами, не признающими другого цвета кожи. Едучи на поезде дальнего следования обратно к себе домой, он скончался. Надорвался богатырь. А всё негр пил и пил, чтобы заглушить это горе обречённого на вечное одиночество человека. В минуты особого откровения, начиная названивать оставшимся немногочисленным знакомым, чтобы поплакаться им, называя это разговорами «за жизнь» и почокаться с экраном, очередной чаркой с прозрачной жидкостью.

Впоследствии он рассказал, что будто бы его менеджер поставила ему условие: либо он спит с ней и едет на турнир, либо если нет, то не едет. Но было ли это правдой или очередным враньём – никто не знает до сих пор. Мне на тот момент не было неизвестно ничего, но оставаться в неведении и бездействии мне казалось более мучительным, нежели начать действовать наобум. Поскольку моя интуиция и спонтанный порыв к действиям во мне обычно неразделимы. То я спешно собрала свой кожаный рюкзак в дорогу и положив туда всё начиная от плётки и искусственного фаллоса и заканчивая одеждой на все случаи жизни, ринулась в путь. Юкки меня благословила и осталась ждать дома, по-матерински преданно.

Только в поезде я сообразила что еду очень вовремя, ведь только-только прошёл день десантника и парни (Секач и негр) были в отрубе, поскольку оба считали этот праздник святым и будучи служилыми десантниками (один стандартные два года), а другой – участвуя в боевых действиях, никак не могли пропустить сей светлый день, должным образом в нём не проучавствовав. Со всеми ритуальными походами в парк, частичным прохождением через маршрут парада и традиционной встречей с однополчанами. Ради чего, собственно, всё и затевалось.

Я приехала в 8 утра в очень боевом и веселом расположении духа и, не требующей отлагательств, решимостью. Позвонила сразу же с перрона Секачу и поставила его перед фактом: «Либо я прямо сейчас приезжаю к тебе в гости как снег на голову, либо ты высылаешь своего чёрного работника на пост, ни слова при этом не говоря о моём приезде.» Секач тут же сдался: «Ты не представляешь какой у меня тут беспорядок, особенно после вчерашнего... Разумеется я тебе скажу все адреса и явки, только не ставь меня в меня в неудобное положение перед тобой и бардаком! Умоляю.» Что собственно и не преминул совершить: через минуту я уже знала и время и место, даже этаж. Оказавшись на Финляндском вокзале, я устроила впервые в своей жизни засаду. По всем законам хорошего боевика. Вещи оставила в самом магазине, подговорив и местную дежурную продавщицу, чтобы она тоже участвовала заговоре и не выдавала сюрприза, поскольку я якобы его «сестра», которая не виделась с ним несколько лет. Та поверила и спрятала мой рюкзачище куда подальше. Подальше от любопытных глаз. А я стала разгуливать по вокзалу, наблюдая привычки людей и попивая коктейльчики, смотрела на репетицию вечерних фонтанов и выбирала наилучшую точку обзора. В итоге обнаружила небольшой японский ресторанчик, который захватывал сразу три линии пересечения путей подхода, перекрывающих все пути к отступлению, в случае того, если жертва проявит слабость и пойдёт на попятную. Честное слово, я чувствовала себя в этот момент что ни на есть настоящим спецназовцем, выкинутым в незнакомую обстановку на парашюте и выполняющего какое-то очень важное и полезное всему человечеству задание! Было весело и одновременно немного страшно. Адреналин поигрывал в каждой клеточке тела, наполняя глаза естественным лукавым блеском. На мне была короткая бурка из ламы, платье с широким поясом и джинсы с индейской бахромой, как в старых вестернах. Удобные туфли на платформе в сочетании с кожаным изысканным садо-мазохистическим браслетом дополняли ансамбль.

И вот... момент истины настал. Я даже не предполагала заранее сама что в нём буду делать и всё решила пустить на самотёк: «Будь что будет!» Громадный пластичный и одновременно немного неуклюжий тёмный силуэт стал приближаться к стеклянным дверям магазина. Я почувствовала как по моему браслету машинально скользнул ничего не замечающий отрешённый взгляд человека, который возвращался к своим будничным обязанностям, в состоянии прихождения в себя после бурного праздника. Не растерявшись, я громко окликнула его по имени и не пожалела усилий потраченных на тщательную подготовку: такого удивлённого и восторженного лица я в жизни своей не видела! Причём само лицо оставалось на месте, а ноги по инерции продолжали идти вперед, как если бы это всё происходило в утрирующим всё естественное рисованном диснеевском мультике. Там всегда, прежде чем начать поворачивать или просто бежать во время бесконечных погонь друг за другом, герой обычно делает несколько движений ногами вхолостую. Я еле сдержала свой смех, чтобы не испортить торжественность происходящего.

Зверёк совсем не выглядел пойманным, а радостно поскакал мне навстречу, как если бы я была не западнёй, а единственной прорехой чудом образовавшейся в силках. Широко улыбаясь он подошёл ко мне своей специфической прыгающей шарнирной походкой, как если бы шёл не сам, а был ведом невидимым кукловодом. Из-за смуглого цвета лица владельца спортивного костюма, казалось что ко мне приближается отдельно друг от друга одежда с улыбкой. «Ты что здесь делаешь?! Привет. Вот это да!» «Сюрпрайз.» «В связи с чем это я удостоился такой чести?» «День десантника. Ты забыл?» «Нет. Спасибо. Очень рад.» Я вручила ему букет из шаров, выдававшийся тут же на вокзале какими-то рекламщиками. Выдержала паузу. «А ещё я пришла чтобы убить тебя.» «Да ну?!! За что?» «А какого хрена ты не сообщил напрямую о том что поездка сорвалась и передал всю эту ношу своему другу? Я очень зла и не люблю ненадёжности. Ты в курсе?» «В курсе. Но иначе тебя бы не оказалось здесь. Я искуплю свою свою вину. Обещаю.» «Посмотрим.» Он попросил несколько минут на то чтобы отпроситься с работы и помог дотащить мой рюкзак, извлечённый из тайника.

Это были минуты моего триумфа: потому что видела в живую все те реакции, которые было невозможно подделать - и искреннюю радость встречи и непреходящее недоумение от того, как мне это всё удалось профессионально провернуть, ничем себя не выдав даже в мелочах. Экзамен разведчика-штурмовика сдан. А уж тем более он никак не ожидал того что Секач окажется со мной заодно, памятуя о наших форумских баталиях, где мы все и познакомились, где как начальных классах мальчишки играли против девчонок и наоборот, непримиримо мутузя друг друга на переменках портфелями. Я хорошо помню, как именно в этом возрасте поменяв школу и ожидая долгого вживления в коллектив с неизменными проверочками и «прописками» как обычно принято для новичков, я, смешавшись, обнаружила вокруг себя бурю восторга, когда меня тут же подхватила на руки и чуть ли не понесла орава детей к школьному туалету, с криками «Вот и прибыло в нашем полку!» Немного оглядевшись по сторонам и освоившись, я осознала логику происходящего – меня окружали одни девочки. Выяснилось что фактом своего присутствия, я уравняла счёт по количеству игроков в командах противоположного пола. Счастью их не было предела: они тут же стали смешить меня и представлять друг другу. Потому что школьная войнушка обычно бывает куда более стратегически важным элементом в жизни, чем участие во взрослой жизни в реальной войне. Здесь познаётся крепость истинной дружбы, глубина человеческого коварства во всех его ипостасиях и бесценный навык выходить сухим из воды, никого при этом особо не предавая.

Первые победы и поражения. Первые романтические переглядывания и помощь исподтишка противоположному лагерю уроками, во время водяного перемирия, когда кто-нибудь из ребят заболевал. Здесь уже был не важен пол, а важно стратегическое место положение домов учеников относительно друг друга. А потом... опять продолжение весёлой и бесконечной войнушки с дёрганьем косичек, попытками задрать юбку и старательным битьём учебниками друг друга по голове, саечками и фофанами из-за угла, вперемешку с мастерски отработанными пендалями. Был ещё помню такой трюк, совершающийся двумя расслабленными пальцами, с покерным выражением лица их производителя, как бы случайно проходящего мимо, но по эффекту разве что сравнимым со среднеразрядным электрошокером. Помню что из всех приёмчиков, я освоила именно этот финт наиболее смачно. Было очень важно застать чела врасплох, как впрочем и здесь на вокзальной акции возмездия, потраченных почти впустую девичьих нервов.

Дозаказав к моему меню какое-то громадное блюдо с сетом ассорти и двумя кувшинчиками горячего сакэ, парень напомнил мне о пресловутом почти детском стремлении ко всему большому и блестящему. И когда мы прогуливались, уже поев и немного опьянев от вида друг друга в сочетанием с неразбавленным хорошим сакэ с золотыми пластинками внутри, первый раз поцеловались а потом сели на заказной лимузин, то я совсем не удивилась такому трогательному клиповому классически-негритянскому продолжению. Расслабившись в приватной обстановке, попивая шампанское, вперемешку с поцелуями и взглядами на мерцающее звёздное небо, на потолке неповоротливой и длинной машины, я спросила о том, что он почувствовал когда он увидел меня, первым делом. Он сказал, откинувшись назад на спинку дивана на колёсах: «Сначала я увидел твою феньку на руке и вспомнил как видел её на последних фотографиях с тобой, но не придал этому особого значения – подумал, что это просто знак. Знак напоминания о тебе. А потом, когда ты меня окликнула, то увидел лицо девушки, которая выглядела ровно так, как должна выглядеть моя жена.» «Это предложение?» «Да.» «Я подумаю, возьму тайм аут, если ты не против. Слишком уж неожиданно!» А про себя я подумала: «Боже, как всё быстро и неумолимо развивается – хотелось бы растянуть удовольствие от романа на подольше.»

К замужеству с негром, несмотря на все свои прогрессивные взгляды я была ещё не слишком готова. Скорей, он меня радовал тем, что шокировал фактом своего наличия и мне было интересно разгадывать те головоломки, которые он мне невольно задавал, обладая абсолютно иным чем у белой расы менталитетом. Там всё было иначе: от реакций тела, до логики мышления и какого-то первобытного восприятия реальности. Было видно, что эта порода людей более кинестетична, нежели остальная часть человечества: они больше ориентируются не на настроения конкретных людей, а на общую обстановку, висящую в воздухе. Вместо того чтобы разглядывать, они принюхиваются, вместо того чтобы осмысливать – они чувствуют и вместо того чтобы проходить свои страхи насквозь и навылет как пуля в свободном свистящем полёте, они предпочитают загонять их поглубже обратно в своё и без того инстинктивное подсознание, как бы получая дополнительный кайф от дополнительного нагнетания тревожной атмосферы. Интересный вид мировоззрения, но абсолютно противоположный моему.

Правда всё перекрывала ребяческая непосредственность и умение радоваться совсем простым вещам. Их заразительный смех и пластичная грация движений, словно в вечном танце, по-своему завораживала. На это хотелось смотреть ещё и ещё как на ласкающие хворост языки пламени, когда ты сидишь в ночном лесу и весь твой мир схлопывался до этого светящегося мира призрачных замков, живущих своей жизнью. С одной стороны ты понимаешь, что существует ещё целый лес вокруг тебя, в виде огромного дополнительного мира, который в несколько раз больше того яркого пяточка тепла, которым ты на данный момент так увлечён, а с другой стороны тебе абсолютно всё равно на остальную часть бытия. Всё твоё внимание устремлено на колизей из веток и рушащиеся от порыва ветра горящие лестницы, увиденных только тобой одним колоннад и ты с лёгкой досадой, начинаешь искать в этом во всём новые очертания зданий, улиц и перебегающих через узкие улицы повстанцев в виде искр. Пламя потрескивает, завоёвывая своим потоком всё новые и новые бывшие деревья, превращая их в тлен. Глядя на это, ничего больше не было надо, помимо того, чтобы просто быть рядом и греться присутствием друг друга. Наслаждаясь всем здесь и сейчас, жадно ловя раздувающимися ноздрями сочетания лесного воздуха с дымом от костра. Лови момент!

Из романтичного оцепенения нас вывел звонок обеспокоенной Юкки. Она как клушка боялась оставлять меня с экзотичным спецназовцем наедине, считая что это не только опасно, но и будто бы неприлично, словно мы были только что сбежавшие из-под родительской опеки дети. Впервые вырвались на каникулах на совсем почти «взрослый» пикник, как вот на тебе: «Забыла вам передать, дорогие деточки, не забудьте навестить до начала праздника нашу тётушку и по возможности возьмите её с собой!» Я не сразу поняла что ей в тот момент было надо, но после пятиминутных деепричастных оборотов, на тему «ну раз ты в Питере, то обязательно надо повидать Сангу, ведь она так хочет увидеть тебя и принять от меня московский привет – это очень важно!» - легче было сдастся, чем продолжать слушать этот поток сознания. Мне как-то был не понятен основной посыл и то ради чего это событие считалось столь необходимым. Я ответила первое, пришедшее в голову: «Ну если она так хочет, то пускай сама и звонит!» На том конце провода послышалось оторопелое молчание и - «Хорошо, я передам.» Мы облегчённо развалились с моим другом на продольных диванах, гримасничая и изображая из себя арабских шейхов на выезде, играя в многозначительное закрывание окошка, связывающего нас с водителем то для таинственных «деловых переговоров», а то и для совсем других целей. Сначала мы его действительно закрывали по делу, а потом стали изображать стоны истомы, чтобы посмотреть насколько он вежлив и терпелив, а заодно проверяя степень дозволенного того что можно делать в лимузинах на самом ходу. Шофёр был непроницаем и оттого мы сделали вывод что он безупречен. Нас устраивал его анемичный профессионализм и умение закрывать глаза на все выходки непоседливых пассажиров. Веселье наше прервал снова звонок из Москвы. Это была конечно же Юкки: «У Санги нет денег на телефоне с роумингом как у тебя и потому она просит вас перезвонить самих. Она ждёт твоего звонка. Перезвони обязательно!» Нам было смешно от такой нелепой настойчивости по абсолютно незначительному поводу и мой сопровождающий вызвался всё уладить сам. Он знал телефонные номера почти всех наших питерских друзей и потому найти Сангу в записной книжке не составило особого труда. Она отозвалась почти сразу, будто и вправду ждала. Но мне был очень странен этот таинственный обряд встреч, в виде «обязательной программы».

Санга была милой провинциальной девушкой, которая достаточно быстро садаптировалась к питерской реальности, работая менеджером в какой-то международной компании, с помощью своей зарплаты легко содержа и себя и своего молодого человека, который был гораздо её младше и вносил только символическую часть в оплату за квартиру. Но я была признательна за её гостеприимный приём в прошлый наш с Юккой приезд. Правда, почти не помню ни одного слова, внятно сказанного ею: голос девушки был настолько тих, что напоминал собой скорей шуршание осенних листьев, нежели человеческие раздельные между собой звуки. Пребывание с тобой Санги в одной комнате, было так же достаточно сложно определить: вот вошла, вот вышла – словно и не бывало. Дуновение лёгкого сквозняка в ладонь. В их паре с юным черниговчаниным что-то трогательное и немного патологичное (мне нравилось в свой прошлый приезд разглядывать их фотографии, угадывая идущие в этот момент закадровые диалоги, выставленные напоказ как отчёт).

По словам Юкки, с помощью своей мелковозрастной и инфантильной второй половины, подруга изживала в себе комплекс того, что реальный её ребёнок был оставлен на родине с его отцом и новой матерью. Союзы, основанные на комплексе вины, мне были никогда не ясны и потому я даже не могла представить даже общих тем для разговоров, с людьми, якобы жаждущих с нами общения. Скорей, мне стало просто любопытно убедиться в собственной правоте о бесполезности затеи, чтобы в дальнейшем больше к данному вопросу никогда не возвращаться. Ребята по привычному в этот день совпадению, оказались неподалёку от нас – на продуктовом рынке в виде плановых еженедельных закупок. Местный народ конечно же прихренел, когда к ничем не примечательной парочке в потёртой одежде и с переполненными плетёными кошёлками наперевес, подъехал шелестя шинами длиннющий белый лимузин, не приличо поигрывая при этом бесполезной иллюминацией на своих перламутровых бортах. Мы махали им руками, высунувшись из люка. Ребята, не подав виду, бытово зашли вглубь махины как в нечто им привычное, только внутри дав волю своим эмоциям в виде взвизгов, выражая тем самым своё восхищение инопланетной штукой, больше напоминающую летающую тарелку, чем наземный вид транспорта. Машина еле вписывалась в повороты на узких проулках, рискуя сбить своим хвостом пару-тройку зазевавшихся старушек, как корова слепней в полуденный зной. Мы все хором ойкали и ахали, пока плавными движениями выезжали из лабиринта коротких пунктиров улиц. Шампанское расплёскивалось из бокалов, создавая больше иллюзию участия в показе демонстрационного 5D ролика, чем в самой реальности. Заключительный разворот в обратную сторону, убедил нас в том, что наш водитель и вправду асс и виртуоз, который и с удавом на колёсах способен договориться, если обстоятельства того потребуют. Допивая остатки шипучего напитка и заедая второпях «для вкуса» рыночной кинзой, надёрганной из первого попавшегося кулька, наша компашка уже более целенаправленно задала параметры следующего пункта назначения – нас пригласили-таки к себе в гости наши нежданные попутчики. Ведь до этого мы не имели никакого особого маршрута, говоря наобум водителю только основные векторы следования в виде: «едем прямо», «по набережной» или «а теперь давайте на тот мост заглянем – там панорама красивая!» Всё то что первым взбредало в голову.

Мои опасения о том что встреча с ребятами была нам особо «ни к чёрту», почти сразу же оправдались: мы не знали о чём с ними вообще разговаривать, после первых слов приветствий-обмена дежурными фразами, будучи при этом абсолютно чужими друг к другу по духу людьми. Наша интернациональная пара была в пику им счастлива и нам не терпелось остаться снова друг с другом наедине, гуляя где-нибудь по улицам уже пешком, без особого разбора дороги, вместе открывая новые места. На данный момент мы понимали друг друга без слов. Молча смотреть на мир, в одном направлении было для нас несказанным удовольствием первооткрывателей, вооружённых новым видом лупы, оптимально соединяющим наши мировоззрения. Пара же ребят из коммуналки «уже отполыхала» и Санга не раз уже успела признаться своей тайной наперснице Юкке в том, что только и ищет предлога прервать сей угасающий по своей перспективе союз. Очевидной причины всё не находилось и не находилось - это было мучительно. Наши пары были абсолютными антиподами. Сангитин деревенский паренёк был немного озадачен происходящим: его туповатый невинный лик, постоянно озарялся всполохами всевозможных догадок о происходящем, сменяющимся простолюдинским недоумением. Привычное стереотипы парня трещали по всем швам. Ему не нравился слишком разительный контраст нашей первозданной страсти свободных от предрассудков и вовсю дурачащихся полудетей и их с Сангой...- таких родных и привычных, но уже успевших приесться почти во всём своей пресностью, тихих материно-сыновних взаимодействий, ведущих в абсолютный тупик. Он не понимал до конца, почему его так отталкивал результат сравнения: там где кипели энергетические буруны пребывающих в вечной схватке-спарринге и их с Сангитой «тихой гавани». Он и сам хотел оказаться открытым всем ветрам сам, в силу своего возраста и жажды бытия, но Санга – это был устойчивый берег под ногами и от него совсем не хотелось отталкиваться в никуда. Духу на это пока не хватало! Ох, лучше бы он этого не знал и не видел! Сам виноват – напросился. Порой, посмотреть на сильных и свободных «вблизи», это не только посетить лунопарк на предмет каруселей – чревато последствиями. После этого картина мира может неотвратимо измениться. Это как сходить в зоопарк, а потом по иронии судьбы оказаться по ту сторону клетки. БЕЗВОЗВРАТНО.

Решив немного освежиться с дороги, я спросила об этом разрешения у хозяйки дома, на что радушно получила блёклое, но мягкое полотенце, в размер меня самой и предупреждение о том, что дверь давно не закрывается из-за сломанной щеколды. Инструкции о том что душ барахлит были уже для меня здесь привычными – было не понятно только почему мужская рука никак не проявляла себя даже в элементарной смене дешёвой сантехники. Я совсем не удивлялась рывкам идущей из душа воды – эта норма для водопровода данного района: в этом можно даже найти некоторое удовольствие. Ведь как классно прийти в себя под струёй хоть и ржавой, но всё же тёплой воды. Из душа вода поставлялась очень запоминающимся ещё с прошлого раза контрастом: часть струек была резко холодными, а часть – горячими. На теле они пытались смешаться и произвести какое-то «общее впечатление», сам душ болтался на честном слове – и из его основания - прямо из трубы во все стороны расходились тонкие струйки воды, как иглы дикобраза. Особенность Петербурга, выражающаяся в скользящем повсюду налёте лёгкого запустения никак не напрягала, а скорей, наоборот, придавала происходящему привкус театральных двухмерных декораций, с ненавязчивой, но вполне внятной надписью «Momento more». Один шаг в сторону – и ты в роскошном дворце. Этот же шаг в другую сторону – и ты без особого переходного этапа оказываешься в коммуналке, подобной этой. В процессе того, как я стала уже вытираться и собираться выходить из-за полиэтиленовой покоцанной кошками занавески, сквозь дырочки которой пробивался свет тусклой лампы, в полуприкрытую дверь постучался мой экзотический друг, чтобы помыть руки.

Я разрешила, думая что он уйдёт быстро. Но не тут-то было: он намеренно тянул время и бодро намыливал и смывал свои руки уже не в первый раз, с придирчивой строгостью светилы науки, рассматривая несуществующую грязь, будто собрался на хирургическую операцию, а не за обеденный стол. Невидимое пенсне, осеняло его лоб. Я решила поиграть в невозмутимость и вышла, обмотанная влажным полотенцем, как сымпровизированная на скорую руку из подручных средств Венера... из пены морской. Труба, решив подыграть сценке, изобразила как могла своим утробным ворчанием «морскую пучину». Мы снова засмеялись. Было чисто.

Мойщик рук решил наверстать упущенные доселе моменты личной смелости, пытаясь сровнять невольно образовавшийся между нами счёт, состоящий из поступков, ведущих к сближению. Он достаточно уверенно протянул свою руку ко мне и приобняв стал изучающе пробираться под полотенце. У чёрных настолько другая энергетика, чем у нас, белых, что позволяет им действовать в некоторых случаях как невидимкам. Например, чёрного вора почти абсолютно невозможно вычислить в толпе по привычным нам импульсам иголочек страха, поскольку воровство для них как и искусство вранья - абсолютно органично вписывается в их природу и растворяется в ней: они любят слагать небылицы - для них это такой же национальный фольклор и демонстрация природного мастерства в виде танцев, музыки и спорта. Одно не может существовать без другого и дополняет собой совершенную композицию. Как современный оперный балет с элементами 3D-проекций. Уберёшь один из элементов и... уже теряется общий вид. Исчезает драйв. И для поддержания общего тонуса им необходимы понты. Как воздух.

Так было и здесь: его движения не несли собой ни похоти, ни угрозы сексуальной агрессии и были похожи на плавный жест ребёнка, увидевшего красивую игрушку на витрине и машинально потянувшего к ней руку. Поэтому в этом жесте я не заметила ничего оскорбительного или неуместного – всё было вовремя и в масть: слишком долго мы терпели, ухаживая друг за другом уже пару лет. Раньше было рано, а теперь – в самый раз. День такой. Мы продолжили целоваться, сквозь улыбки. Потом я отстранилась от него и сказала: «Пойду-ка я одеваться! Увидимся за столом или компом – что первое подвернётся. Но снаружи.» Я специально сделала нажим на последнее слово, потому что было ясно, что помедли мы ещё одну минуту рядом – было бы уже не остановиться. Причём обоим. Боковым зрением я увидела что за нами всё это время, оказывается, подглядывал сангитин мальчик. Он был бледен как полотно, словно наивный отрок, только что узнавший о том, что его родители «тоже делают это». Мы заржали от патетичности не запрограммированного момента, а обескураженное дитя, насупившись, двинулось в свою комнату.

Я сидела перед компьютером в общей комнате. Мавр – наискось. Чистил трубку. Есть совсем не хотелось – утренний ресторанный ланч ещё не успел перевариться до конца, а помогать на кухне было уже не в чем. Вдруг врывается растрёпанный и с остановившимся взглядом сангин мальчик и брызжа слюной, говорит: «Я проверил, вы специально сломали душ! Это надругательство над нашим домом! Вы не смеете над нами так издеваться. Безнаказанно. И посему... покиньте наш дом... немедленно!» Немного остолбенев от подобного разворота событий, я переглянулась со своим мавром и мы одновременно прыснули, оба вспомнив о том в каком состоянии их душ был изначально.

Я осталась сидеть в ожидании объяснений от Санги, не прерывая просматривания своей почты. Девушка была на кухне. И поскольку взъерошенный комок расшатанных нервов, выкатился с такой же быстротой, как и вкатился в комнату, у нас осталась ещё небольшая надежда на то, что нам всё это вообще померещилось или у них семейные традиции такие... вместо приглашения за стол – розыгрыш. Мавр, посвистывая, продолжал чистить свою трубку с невозмутимым видом. Но всё оказалось печальной правдой. Парубок и вправду крезанулся.

Пришла ошеломлённая Санга, поблёскивая своими озадаченными кошачими глазами под нарисованными резкой татуажной тушью бровями, с неестественно большим выгибом. Реальных бровей на её лице уже давно не существовало. На их месте был гладкий кукольный лоб, поэтому на нём можно было смело чертить любой размах. Человек, оказывается, мечтал об этом поступке с самого детства и наконец осуществил его. Брови нарисовал. Молодца.

В этот момент она чем-то напоминала Мальвину, которую переставили вдруг без предупреждения на роль Пьеро, и она пока ещё не освоилась со своей новой ипостасью, но соответствующий грим уже нанесла. И вид у неё был, при всей растерянности, довольный. Кажись это и был тот самый предлог, которого она так сильно ждала... для отчала.

 Отправлено: 09.12.11 15:27. Заголовок: Она ужасно извинялас..

Она ужасно извинялась, говоря что никогда ещё никогда не видела свою черниговскую половинку в таком состоянии абсолютного невминоза. По адвайте это называлось «тёмная ночь» Тем более, не совсем осознавала, как «с ним таким» общаться теперь и впредь. Я поняла что основной её ужас сводится к тому, что он может остаться так навсегда. Спецназовец ринулся в эпицентр «горячей точки» по наверное уже отработанной до автоматизма схеме. Вернулся обратно тоже немного озадаченным. И, почёсывая затылок, прокомментировал: «Похоже на то. По крайней мере ему нужно немалое время, чтобы вернуть себя обратно. Заплутал парнишка. Пошли отсюда!» Последние слова были предназначены уже мне - он по-джентльменски изящно протянул мне свою руку и повлёк за собой, уверенно прокладывая нам дорогу к двери. Мой рюкзак уже висел у него на плече – я и пикнуть не успела, как мы уже стояли на лестнице.

Я ещё не выбрала себе реакции, но она была достаточно близка к возмущению происходящим: как неприятно видеть когда инфантильное и якобы «мужское» самодурство, абсолютно никак не пресекается хоть и более мудрым, но при этом женским началом. Исключительно по признаку пола. Мне кажется это приводит к распущенности! Если женщина не задаёт основной тон игре, исподволь манипулируя сценарием происходящего и добровольно отдавая мужчине активную роль внешнего управления, но без потери контроля за ситуацией, то в чём тогда вообще её роль?!!! Уметь ставить на место своего благоверного в случае «перебора» с его стороны, одна из первостепенных особенностей истинной женщины. Иначе неинтересно – ситуация всеобщего скотства и беспредела непривлекательна для того же мужчины, в первую очередь. Некуда стремиться и незачем жить. Быть может поэтому из всех религий мне кажется наиболее реалистичным для гендерных и межличностных отношений - иудаизм, по своим рациональным и практически применимым к жизни принципам. Мужчина всю жизнь стремится научиться любить и познать это чувство до глубины души, а женщина – развить силу воли. Причём каждый изначально является носителем противоположных качеств: мужчина – воли, а женщина – любви. Таким образом возникает вечный двигатель взаимного намагничивания, который совершенен априори – по сути задумки своей . Это и есть секрет пресловутого «еврейского счастья». По-крайней мере я разгадала его именно так. Эврика!

Как только я это всё решилась высказать Санге (под предлогом забирания забытого там нашего букета из шариков) как мой проводник, словно прочитав весь ход моих мыслей наперёд или просто почуяв их на вкус и запах, остановил меня одним лишь взглядом: «Не надо. Пускай им станет стыдно за свою глупость. Быстрей поймут. И потом... у меня есть более важное сообщение для тебя.» «Какое?» «Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ.» «Круто...!» Я не помню ответила ли я ему традиционное «я тоже», но мне кажется что факт моего пребывания в Петербурге, говорил сам за себя. Сейчас было его время.... – догонять меня там, где ещё не успел.

И он продолжал делать это с удивительнейшим рвением, которое меня радовало и распространялось тихим светом изнутри. По всему телу. Как фосфоресцирующее молоко, которое было видно на просвет. Люди реагировали на этот свет как мотыльки, чаще обычного оборачиваясь на меня на улицах. Успешность задуманного нами предприятия продолжала вычерчивать нам в пространстве новый алгоритм передвижения на местности и во времени. С широко распахнутыми глазами и душами, мы, исполненные доверия к бытию, насрав при этом на все страхи мира, следили за тем, как это всё рождалось у нас прямо на глазах. Как бывало смотришь на цветы, остановившись случайно на горных лыжах посреди склона, которым всё не терпится пробиться сквозь снег и ты удивляешься одновременно и их глупости и наглости, а пуще всего – жизнеспособности. Как на рассвет с чердака бабушкиного дома. Запах свежего талого снега преследовал теперь нас обоих, хотя на дворе был прохладный конец лета. Так принято в северных широтах и на месяцы со временами года уже никто давно не обращает никакого внимания, если речь о погоде. На свете есть и более серьёзные вещи, чем погода. Например, совпадения.

Именно на него мы и натолкнулись в первую очередь, как на человека из встречного потока в толпе. Когда мы поймали машину, чтобы «ехать знакомиться с родителями друг друга, в порядке общей очереди» - такой вот дальнейший план высветился сам собой у нас в голове, то за рулём на этот раз оказался классический хачик в кепке. Кажется, дагестанец. У него были большие усы, небольшой рост и очень много важности в выражении лица. Чванливость его не шла ни в какое сравнение с самоподачей шофёра из лимузина, которого мы отпустили восвояси, ещё до пережитых совсем недавно событий. Отныне где мы теперь не появлялись своей разбойничьей сладкой парочкой, куда бы не совали свой нос с самыми наимирнейшими намерениями, всегда-всегда ситуация заканчивалась взрывами чужих или наших мозгов. Других вариантов и не предусматривалось. Выигрывает обычно тот, кто лучше всего на данный момент владеет собой. Полезная игрушка такая. Развивающая.

Я ехала на первом сидении и вовсю орала матом, дабы разрядиться, весело пересказывая Юкке в лицах что там было и кто что сказал, жалея при этом что это не видеотелефон – было бы сподручней. Она бы увидела каким трансформациям смен настроений подвергался наш таксист прямо на глазах в достаточно короткий срок. Прямо светофор! Наверняка тут стоял бы сдавленный истерический смех, который очень сложно было бы вообще успокоить. Из разряда невозможного. Таксист никак не мог взять в толк, со своим мусульманским мировоззрением (видать переехал совсем недавно): почему эта вызывающе громкая и раскованная деваха сидит не на заднем сидении, как принято у женщин в их стране, а наоборот – поменявшись местами со своим кавалером, и почему она позволяет себе так смачно выражаться, словно она не красивая нежная блондинка, а промахоренный насквозь сапожник, в промежутках ржа как степная кобыла? Как ему объяснить что на его глазах происходит обыкновенный «отрыв» по всем статьям и без оглядки? Он даже такого слова-то не знает.

Тут на сцену снова выходит спецназ со своими способностями. Я с интересом начинаю наблюдать за представлением уже со стороны. Тихим и вкрадчивым голосом спонтанного экскурсовода он стал вдруг шептать водителю почти в самое ухо: «Вы думаете это обыкновенная девушка? Нет, это не обыкновенная девушка. Она звезда «ДОМА-2»! Вас сейчас снимает скрытая камера!» Хачик гордо расправил свои плечи как средних размеров орёл. Он восседал на своем сидении как на троне или даже на вершине горы. На кочках водитель начинал всякий раз смущённо краснеть, изредка поглядывая в мою сторону и чувствуя всю ответственность перед страной, за ценный груз который ему посчастливилось доставлять лично. Вот о чём он будет рассказывать своим друзьям в ауле! На своего же недавнего советчика и брата по полу, посматривал уже с лёгким презрением и недоумением, от того что он ещё до сих пор делает, в машине столь высокого полёта?!! Но мистификатор не останавливался на достигнутом: «А я что думаете просто так здесь сижу, да?» «А как?» - испуганно встрепенулся хачик. «Я тоже из этой же передачи! Мы живём с этой девушкой парой уже 2 года и об этом транслируют по всему миру. Кругло-су-точ-но. Разве не помните?!» В этот момент водитель стал походить на всполошившуюся курицу-наседку, которая вдруг забыла на скольких яйцах сидела с самого утра, а когда из-под неё забрали для обеда все кроме одного, она всё никак не могла взять в толк, столько же их было до этого или ещё... меньше. На лице восточного человека читались все классические признаки транса: он немного побледнел, покрылся лёгкой испариной и продолжал при этом смотреть прямо перед собой на дорогу остановившимся взглядом, действуя на автопилоте. Зрачки были расширены, несмотря на самый разгар дня. Он промямлил: «Как жэ? Помню! Вас обоих нэвозможно забыть, увидев хоть адын раз.» В эту секунду я увидела что мы уже совсем подъезжаем к моему родительскому дому. Увидев что хач и вправду нас «помнит», я немного оторопела – этак можно что угодно внушить! Без цензуры. Опасно. Я поёжилась. Бр-р-р-р.

 Отправлено: 13.12.11 03:49. Заголовок: Очередная глава, но ..

Очередная глава, но ещё не законченная! Продолжение, как всегда следует)

«Родители»

Дальше я смутно улавливала связь между происходящими событиями, поскольку они стали развиваться слишком быстро. Загипнотизированный вусмерть шофёр продолжал выступать под светом невидимой рампы: он выскочил из машины походкой куницы и плавно разводя руки как в русском народном танце, обежав машину, принялся открывать нам двери машины. Ополоумевшие от предоставленного им зрелища родители, встречающие нас у подъезда, наблюдали за тем как нас на весь двор объявили, голосом циркового конферансье: «Здравствуйте уважаемые родители! Предоставляем вам наконец возможность увидеться с вашей ненаглядной дочерью Анной и её другом Максиииимом!» Мама попыталась помотать головой, чтобы стряхнуть наваждение. А глаза отчима блеснули злобным стальным огоньком, когда он услышал продолжение: «Поздравляем вас! От всей души. Берегите это счастье – достояние страны!» И эффектно взмахнув в воздухе рукой в стиле «алаверды», довольный собой шофёр залихватски вскочил в свою машину, как на коня на полном скаку и, взвизгнув тормозами на повороте, укатил в небытие.

В воздухе повисла неловкая пауза. Оба моих предка скептически рассматривали негра с ног до головы, а я решив выйти из положения на той же волне, что мы и заехали, продолжила: «Вот видишь, мам, он существует – и это не голограмма!» Дело в том, что мама не верила и не понимала в существование виртуальных романов и их способность выходить в реал. Ведь наши перипетии с негритосом проходили частично на её глазах: все эти ночные созвоны, бесконечные переписывания по интернету. Ссоры и «военные положения» которые мы друг другу устраивали, в связи с текущей боевой обстановкой в виде непродолжительных ссор. За тот период времени, пока мы общались с моим ухажёром, мне казалось что я сама уже несколько раз съездила в Чечню и обратно. А свойственный подобного рода людям пост-травматический синдром был изучен мной не по наслышке, а на практике. Причём испытуемыми были совсем не мышки. Боже, сколько литературы было перелопачено на этот счёт!

«Ну что, - кашлянув, осипшим голосом проявил себя наконец отчим, - давай хоть вещи поставишь, коль приехала. У нас сейчас сложный период – много работы, поэтому даже на чай не сможем пригласить – давайте увидимся ровно в 7. А пока...проходите.» Как всегда при разговоре с отчимом, моё тело покрывала лёгкая изморозь и острое желание дать ему оплеуху, до лёгкого дрожания мои руки. Мне всякий раз казалось, что сложно себе представить хоть что-нибудь более неуместное ситуации, когда звучал его искусственный голос робота. Сдержалась. Моё внимание привлекли пятна крови на лестнице и испуганное расцарапанное, как взбесившейся кошкой, лицо соседа. Оно почему-то выглядывало со второго этажа, хотя жил на первом. «Что это с ним?» «Понимаешь, Ань, пока ты тут ехала – на лестнице всё это время проходила очень кровавая драка между нашими двумя соседями. Еле разняли. Второй до сих пор сидит у нас.» Неуверенно переступив своего собственного дома, я обнаружила у нас на кухне достаточно красивого человека в камуфляже, с лицом арийского убийцы фашистских времён. Он как влитой сидел на кожаном белом диване и... курил беломор. Отставив согнутую в локте руку, по-мужицки нарочито в сторону. Пожалуй, последнее меня удивило несколько больше, чем присутствие кровавых пятен на лестнице. Ведь мои родители были мормоны, исправно носящие под своей свободной и европейской одеждой странного вида религиозное бельё, с заштопанными порезами на всяких неожиданных местах! Помимо ношения белья, мормоны не потребляют спиртного, не курят, не изменяют друг другу и один день в неделю голодают «во славу божию». А тут... такое! Парень смерил оценивающим взглядом двухметрового спортсмена и представился – «Сергей». «Макс. А почему в комуфляже?» «Воевал.» «Где? В каких войсках? В каком году?» Дальше последовало перечисление и обмен только им двоим понятных кодов, шифров и номеров подразделений. Выяснилось что они, будучи ровесниками, воевали не только в одни и те же годы, в местах и даже примерно то же самое время (около трёх лет), с одной лишь только разницей – один спецназ, а другой - простой контрактник. Я была поражена тем что оказоль контрактники получали тогда, рискуя своей жизнью, не больше секретуток – штуку баксов в месяц. Удивительная у нас страна. Загадочная.

Через пять минут ребят уже было невозможно расцепить в их разговоре и, на глазах у изумлённой публики, мы плавно перешли лестничную клетку - в гости к Сергею, отмечать его день рождения. Родители остались пребывать в шоке, поскольку мы мирно увели из их квартиры человека, который пять минут назад чуть не порвал другого, «немного» надкусившего ему в процессе драки ухо, которое теперь еле болталось на остатках кожи. Воспользовавшись нами как отвлекающим манёвром, побитый сосед умудрился проскользнуть в травмпункт, как тень, дабы попытаться пришить себе обратно часть тела, чуть не потерянную им навеки.

Мне было интересно посмотреть на «настоящих бывалых мужчин» вблизи, а увидеть их общающихся между собой, это был настоящий подарок! Такого рода откровенности мне бы никогда не предоставилось наблюдать, как просто девушке, в одиночку. Мы загуляли на этом «дне рождения» дня на три: за это время я наслушалась и их солдатских исповедей, братаний, раскаяний в содеянном, слёз радости за то что просто выжили! Выяснила, что оказывается больше всего сложностей им доставляет не адаптация в мирной жизни, а запрет на убийство на новой территории и потеря власти над жизнью человеческой, путём применения табельного оружия. Чужой жизни – не своей. Иногда мы улавливали небольшие окна в общении, и отлучались с негритосом в сады гуляя по Крестовскому Острову как по другому измерению. Где воздух был густ и тёпел, людей мало, а громадные деревья служили прикрытием нашим бесконечным объятиям, откровениям, секретам, да и просто обыкновенному сидению на старинных скамейках на набережной. Молча и глядя друг на друга. Я даже не подозревала что в окружении моего родительского дома столь много укромных уголков. Мимо проплывали лодки и бегали собаки, плавали лебеди, но всё это было как сквозь сон. Бесконечный плавный сон, который вовсе не хотелось прекращать. В такую необыкновенную истому он нас погружал. Страсть нарастала. Развязка близилась к концу. Мы знали что мы хотим, но не знали где. Осталось только наблюдать куда нас приведёт реальность. Маршрут шёл к собственному сокращению.

Честно говоря, это мой самый любимый период в романах: ещё пока «не», но уже почти «да». Это всегда происходит по-разному и импровизированно. А то некоторые говорят что счастье у всех одинаковое. Нифига. У каждого счастья есть свои оттенки. Наше счастье было немного диким, экстремальным и всегда «на грани» - ещё чуть чуть и мы... могли убить друг друга. На полном серьёзе. Это как пить томатный сок с острого ножа, сидя на краю крыши, болтая при этом ногами. По основанию позвоночника пробегал холод, а сверху лился жар. Волнами. В них можно было захлебнуться. Настало время очередного возвращаться домой – на назначенную ранее встречу с родителями. Перед этим мы успевали заглянуть ненадолго к нашему уже теперь общему боевому товарищу. Зашёл вдруг сосед с пришитым ухом и извинился за то что притворялся в том, что тоже был на войне. Так сильно ему быть хотелось причастным к настоящим мужикам! Это-то, как выяснилось, и послужило первоначальной причиной раздора двух соседей – поскольку контрактник вычислил самозванца по дилетантским проколам. Негр окончательно расставил все точки над «и», задав ещё несколько специфических вопросов, ответы на которые могли знать только люди, побывавшие там. Итог был неожиданным: теперь уже Сергей, почувствовав себя вне зоны внимания, демонстративно воткнул себе вилку в руку, дабы доказать свою выдержку «истинного воина». Всех остальных, исключая меня, он призвал к тому же. Макс остановил беспредел, сказав что всё что происходит – уже бред. А я подтвердила, что нас ждут. В этот миг оглянулись и увидели, что второй сосед куда-то исчез, как ветром сдуло – вместе с ключами. Так подействовал на него испуг от предполагаемых будущих испытаний - потерять второе ухо он уже себе позволить не мог. Сергей не хотел терять последних гостей и сказал что отпустит нас только если найдём выход из этой комнаты сами, предварительно «по-случайности» захлопнув автоматический замок на ней сам. Я знала как опасно злить моих родителей и потому собиралась поиграть в абсолютную точность. Ничто не могло мне в этом помешать! Под молчаливыми и восхищёнными взглядами двух друзей, я стала действовать «по обстановке», снимая с подоконника все цветы и другие лишние предметы. Когда плацдарм был расчищен, то я распахнула окно и запрыгнув на карниз, приглашающим жестом позвала за собой Макса. Негр не мог не среагировать. Вначале спрыгнула на землю я, а потом уже он, почему-то держа в одной из рук пистолет. Женщина, которая шла с авоськами через наш двор и должна была обогнуть сетчатый забор, чтобы пройти дальше, прямо-таки в него и врезалась – заглядевшись на нас. Чернокожий, чтобы разрядить обстановку сказал, весело глядя ей в глаза: «Вы не думайте – мы не бандиты!» А я встряхнув своими вьющимися распущенными волосами, как ни в чём не бывало зацокала каблучками к подъезду. Серёга же, высунувшись из окна, крикнул почему-то в мою сторону: «Вот что значит десант!»

 Отправлено: 13.12.11 08:34. Заголовок: http://www.proza.ru/..

http://www.proza.ru/2011/05/17/1467 - более причёсанный вариант пока написанного )

 Отправлено: 23.12.11 14:19. Заголовок: «СВЕТОПРЕСТАВЛЕНИЕ» ..

«Cветопреставление»

Оказавшись на пороге родительского дома, я ощутила привычный деловой холод, который в нём присутствовал всегда когда был неподалёку отчим. Такое было впечатление, будто не только у него напрочь отсутствовали чувства, заменённые сладким желанием манипулировать, но и у всего пространство они на время изымались как нечто ненужное и никчемное. Меня всегда удивляло отсутствие реальной человеческой теплоты в его арсенале, но зато мастером их имитации он был отменным. Всякую искренность восторг бытия, как и вкус к жизни, который был от природы у его институтского товарища и друга нашей семьи Романовского, вызывали в нём раздражение и чувство происходящей нелепицы. Всё настоящее ему казалось наигранным, а всё естественное – неистинным и направленным исключительно на его личный подъёб. У нас была обоюдная антипатия, который каждый из нас всю жизнь пытался скрыть и замять, но никак не мог с этим справиться на самом деле. Меня долго мучил этот вопрос, как нерешённая математическая формула, пока на каком-то из вудуистических сеансов, в коих я не раз принимала участие из исследовательского интереса, одна женщина не впала в транс и не рассказала истинную подоплёку всего происходящего, основываясь на прошлых жизнях. Оказывается моя мама была в прошлой жизни моим любовником-меценатом, а я чем-то вроде странствующей актрисы-министрелли. Мама была очень темпераментным господином и постоянно меня преследовала и похищала, если мне вдруг и удавалось сбежать от него, что случалось неоднократно. И как он не старался спонсировать моё искусство и жизнь, мне это всё казалось всегда бесконечной неволей. И жизнью в золотой клетке. К тому же мой страстный поклонник был женат, а его женой была... мой нынешний отчим. Ещё с прошлой жизни у них остался весь этот замут относительно меня: «он» – безответно любит, а «она» - тихо злясь ревнует, хотя в этой жизни они и поменялись полами. В итоге, в той ситуации, несколько веков назад, обошлось не без нонешнего друга семьи, который наблюдая все эти мои неземные страдания, помог мне сбежать окончательно и бесповоротно в другую страну, снабдив в дорогу небольшим состоянием, чтобы я ни в чём не нуждалась. Как сложилась моя дальнейшая судьба история умалчивает, но зато обрадованная моим финальным побегом «жена», не сдержалась и стала потешаться над своим «мужем», в свойственной ей и ныне саркастической и не смешной манере. Опечаленный «муж» и покинутый любовник, не смог себя сдержать в порыве чувств и... заколол свою жену вместо сбежавшей от него вольной пташки. Сублимация, мать её! Теперь в этой жизни они продолжают быть повязаны той прошлой кровью между собой и моя мать единственная из всех людей, кто якобы понимает странные шутки отчима, хотя все остальные обычно от них приходят в лёгкий ужас или в лучшем случае стеснительно покашливают, чтобы исправить неудобство сложившейся ситуации, в виде отсутствующего в виде ожидаемой реакции смеха.

«Погони» у меня продолжались и в этой жизни, но наученная горьким опытом, мне удавалось всегда вырваться даже без участия друга семьи, а вполне самостоятельно и с помощью собственных ресурсов. К Романовкому у меня оставалось почти необъяснимое чувство благодарности и желание воспринимать его как близкого родственника и всегда понимающую меня родную душу. С ним всегда было весело попивать вино, есть улиток, хихикать и пошлить. Все его шутки были невинны и просты, несмотря на неизменное присутствие в них могучего интеллекта – ведь он был профессором и заведующим кафедрой питерского ФИНЭКА. У него никогда не было понтов и более лёгкого в общении человека, я в жизни своей не встречала.

Профессионально преодолев то внутреннее сопротивление, которое меня всегда охватывало в отчем доме, мы уже вместе с Максом двинулись дальше – на середину комнаты. Ещё за минуту до этого театрального выхода, негр спросил меня о том, как я хочу чтобы он был представлен: «Может быть любовником или просто отцом твоего будущего ребёнка?» - наивно предложил он, - «Женихом?» На что я ответила что пока рано говорить об этом, к тому же мы пока ещё даже не любовники, а я не люблю врать. Напряжно потом выпутываться из лишних, к тому же несуществующих лабиринтов – жизнь сама по себе сложная штука, чтобы нагружать её ещё и дополнительными конструкциями. Влом. «Хорошо, - ответил он, – тогда я буду действовать по ситуации и импровизировать. Не обессудь.» «Обожаю сюрпризы! – захлопала я в ладоши, - Действуй!» Каково же было моё удивление, когда не успели мы рассесться вокруг низкого столика с пустым и неуютным чаем (в этом доме всегда было развито негостеприимство, ошибочно перенятое у западников в виде «хорошего тона»), как негритос стал нести абсолютную чушь: «Вы ведь знаете что в последнее время ваша дочь занимается бизнесом. – Макс сделал выжидательную паузу, дотерпев до того момента, когда озадаченный происходящим отчим кивнёт. - Она от вас скрывала, но дела её стали в последнее время настолько серьёзно разворачиваться, что на неё было осуществлено аж два покушения!» Глаза отчима расширились, мама, сидящая напротив нас на стуле в позе задумчивого двенадцатилетнего ребёнка, встрепенулась как ото сна, но никто из них ничего не успел сказать до тех пор, пока Макс продолжил: «В связи с этим появился я. Надеюсь вас не удивит моя должность. Я официальный анин телохранитель.И благодаря лично мне она теперь жива.» Родственники облегчённо вздохнули, а я еле сдержалась от нервного смеха – настолько не ожидала чем именно закончит свою очередную сказочную речь непоседливый мавр. Одно только он забыл упомянуть, что каждое из этих покушений, сам и организовывал в минуты собственного гнева. По крайней мере угрожал это сделать точно. В общем нигде не соврал, а просто... умолчал. Дальше женский пол ни коем образом не принимал участия в разговоре и мама, демонстративно повернувшись ко всем задом, стала мыть посуду, я сидела, затаив дыхание, очарованная всем происходящем, как ребёнок в театре и изредка соприкасаясь с Максом коленками, в ожидании того, чем же всё это закончится.

А сюжет только начал разворачиваться. Мужчины долго пытались найти точки соприкосновения, подсекая друг у друга подпорки, как если бы стояли на площади на ходулях и играли в конкурс «кто кого первого собьёт». Никто из них пока падать не собирался, поскольку противники пока только друг к другу примеривались. Тему Якутии, Африки и самолётов (у Макса была за плечами работа авиадиспетчера) они проскакали как-то быстро «на оленях», так же вскользь промчались и мимо войны, помятуя о недавно завязавшейся прямо здесь на глазах дружбе боевых товарищей и наконец остановились на истории. Наверное отчим подумал, что Макс, в силу своих национальных корней, в принципе не должен ею интересоваться. Но как ни странно это и оказалось его основным коньком. Через минуту я уже, привыкнув к неожиданностям, наблюдала за чёрным двухметровым человеком, который в лицах изображал в нашей по контрасту белой маленькой квартирке, дерущихся между собой воинов, в виде викингов и их берсеркеров на одной стороне, и англо-саксов – на противоположной. Он описывал, демонстрируя личным примером, насколько берсеркеры были неуязвимы и непобедимы, размахивая в воздухе своими длиннющими руками как лопастями двух мельниц. Максим считал что их сверх непробиваемость зависела от нескольких факторов: магических обрядов ярости, сдобренных реальной физической силой, которая позволяла им удерживать обоих руках по топору, весившему не менее пятидесяти килограмм, а так же обмотанность всего тела специальными бинтами, пропитанными смоляным раствором, предохраняла их покруче железной кольчуги. Перед боем они всегда выпивали настойку из мухоморов, из-за которой ярость их была беспредельна, физическая сила непомерно росла, боль не чувствовалась, а раны затягивались как при волшебстве. Мне показалось достигнутого эффекта достаточно и я стала тихонечко уводить Макса обратно в то место, из которого мы пришли, исподволь подталкивая его к выходу. Мама традиционно была повёрнута к публике спиной, сидя за своим компьютером (вполне возможно что она просто не выбрала для себя соответствующих случаю реакций), а отчим влюблёнными глазами смотрел вслед негру, как если бы ему посчастливилось увидеть в лесу огроменного инопланетянина и тот его при этом не съел.

Мы вышли на лестничную площадку и Макс закурил трубку. Его лицо таинственно озарял разжигаемый в табаке огонь и я впервые им залюбовалась как какой-то не игрушечной, а стихийной личностью вселенского масштаба. Словно почувствовав эту волну, Макс решил подыграть. «Видишь у меня на руке родимое пятно. На что оно похоже?» «На лапку какого-то животного. С пальчиками.» «Это медведь.» «Почему?» «Потому что это его след.» «Как это произошло?» «Когда я был маленький – лет восьми от роду, то я заболел тифом и это потом переросло в воспаление костного мозга в позвоночнике. Исход этой болезни обычно – полный паралич.» «Ты должен был умереть?» «Да. Абсолютно. Но меня решили отнести к местному шаману.» «Знакомый твоей семьи?» «Нет, просто шаман. Знахарь. Он приказал чтобы меня ему оставили на три дня. Родственники послушались, потому что другого выхода уже не было – в больнице от меня уже отказались и отправили умирать домой.» «И что было дальше?» «Я не помню как именно он надо мной камлал и какими настоями отпаивал, но ровно через сутки я почувствовал себя на краю деревни у леса. Из чащи вышел громадный медведь и направился прямо ко мне.» «Тебе было страшно?» «Скорей похуй, потому что мне было не ясно снилось ли это или происходило на самом деле. Смотрел как ужастик по телеку и всё.» «Кошмар. Лично я бы пересрала даже если бы это был сон.» «Слушай. Я тоже в конце концов испугался, потому что медведь, обнюхав меня с ног до головы, стал меня живьём есть. Для начала он стянул с меня кожу, затем мышцы и остальное мясо, а потом принялся и вовсе – за внутренности. Причём я ни на секунду не терял сознания и продолжал всё это видеть как сквозь пелену.» «Было больно?» «Нет, не очень. Но всё равно как-то странно, когда тебя едят у тебя же на глазах.» «Ужас какой!» «Так вот. Доев меня до костей, он обглодал их добела и довольно крякнув, стал удаляться обратно в лес.» «А ты?» «А я в этот момент вырубился. Сквозь полуобморок я всё же видел, изредка приходя в себя, как обрастал всеми съеденными тканями заново и не открывал окончательно своих слипающихся глаз до тех пор, пока не убедился, что оброс заново даже кожей. Иначе бы просто сошёл с ума.» «И что с тобой происходит с тех пор, ты выздоровел тогда?» «Я не только выздоровел от той неизлечимой болезни, но не болел с тех пор даже простудой. Да, и ещё это вот пятно в виде небольшого медвежьего следа, появилось на моей руке именно тогда. Потому я и помню всё это до сих пор так ясно.» «Нефигасе! Пойдём лучше спать. Мне здесь стоять и слушать всё это уже не по себе.» И мы вернулись к Серёже в квартиру, который нас встретил с распростёртыми объятиями, как лучших друзей. Ключи ему за это время уже вернули.

Он деликатно выделил нам отдельную комнату, а сам пошёл спать в соседнюю, вместе с собаками. Мы слушали какую-то музыку и перед нами стояла початая бутылка шампанского. И тут началось...

 Отправлено: 26.02.12 00:48. Заголовок: ВАХ! РОДИЛА-ТАКИ!! НЕ ЗРЯ ВСЁ ЖЕ БЫЛ СЕГОДНЯШНИЙ РАЗГОН... ПЕРЕД ПОЛЁТОМ!!!

«Гипноз»

Макс и я сидели бок о бок друг к другу достаточно долго и улыбаясь, смотрели в стену перед собой, разглядывая боевые фенечки хозяина квартиры, развешанные на стене, напротив нас. И в тот момент, когда он переключал свой мобильник на громком звуке с патриотических песен о родине и маме, спетые уже мёртвыми и убитыми в бою его друзьями, на какие-то анекдоты, чтобы сделать «рекламную паузу в мозгу» и перестать вспоминать про то, сколько человек полегло, а сколько пришлось убить самому, я вдруг увидела что бутылка шампанского, закупленная мне лично на вечеринку в единственном числе, уже почти абсолютно пуста! Скрыв своё возмущение произошедшей ситуацией, того что парней почему-то не остановили перед невидимой границей, прочерченной на столе, перед моим личном пространством этой бутылки и лежащей рядом с ней маленькой бисерной косметичкой, которая тоскливо и неприкаянно лежала рядом с исключительно мужской атрибутикой пространства, я решительно встала и решила отнести пустую тару на кухню, поближе к мусорному ведру, чтобы не захламлять территорию. Негр стал мыть зачем-то посуду и, при этом ласково глядя мне в глаза, не отрывая взгляда. При этом репертуар был какой-то идиотский, из песен Александра Серова, по типу: «Ты меня люююбишь, Лепишь, творишь, малюешь! О, это чудо! Ты меня люююбишь...»

Я зачарованно покачивалась под звуки его голоса и пыталась осознать что происходит. С одной стороны мне было приятно, что его вообще занимает эта мысль и даже если Макс активно старается заместить действительное желаемым, всё равно старается сделать это изо всех сил. Это было заметно. Но, вместе с тем, я ощущала некий подвох в происходящим. В воздухе висели все признаки НЛП. Хотя скинуть наконец весь этот морок, я направилась спешным шагом обратно в комнату. Но он задержал меня за руку со словами: «Разве ты не хочешь взять с собой обратно почти полную бутылку шампанского, вышедшей с нами на прогулку? Ну хорошо, я сам её заберу!» В лёгком недоумении, я, развернувшись в его сторону, немного прихренела: бутылка и вправду была почти полной!!! Наваждение какое-то... неужто он, когда мыл посуду, залил в неё воды: у меня бабушка так хитрила, когда хотела успокоить в детстве мои слёзки - подставляла к плачущим глазкам баночку, которая якобы «с прошлого раза» оказывалась почти полной! И когда я, заинтригованная, бежала за ней вслед, напрочь забыв о чём же таком важном я только минуту так надрывно горевала, чтобы хоть попробовать на вкус свои собственные слёзы, она всегда и неизменно успевала прежде, чем я добегу, вылить её в раковину. Мне так и не удавалось узнать настоящие ли эти слёзы или же поддельные. Тут у меня сработал такого же рода инстинкт – ПОДСТАВА! А вдруг он в неё нассал и от этого там и образовались такие же пузырьки воздуха, какие принято наблюдать у шампанского или же вообще... мне эта вода и вовсе... кажется. БРЕД. Поддавшись первобытно-детскому инстинкту, я вначале остановилась как вкопанная, раскрыв от удивления рот, а потом стала с недоверием вертеть бутылку в руках, пытаясь обнаружить разгадку. Возле уха я слышала его тихий и вкрадчивый голос, который повествовал, будто случайно подслушав все мои мысли: «Не бойся, смотри, здесь всё настоящее: и жидкость и пузырьки. Хочешь попробовать?» Я отрицательно замотала головой. «Ну тогда я сделаю это первым!» Он налил себе в бокал шампанского и залпом выпил, продолжая загадочно искрить глазами, смотреть за моей реакцией. «А теперь - ты! Вот, смотри, я жив и не отравился. И ты так же сможешь!» И шампанское вполне правдоподобно забулькало, наливаясь вместе с пеной в мой бокал. «Ну как, готова? Снова нет? Тогда я опять отхлебну первым. Гляди!» И он смачно причмокивая, попробовал из моего бокала тоже. Любопытство всё же взяло верх и я всё-таки протянула руку в сторону магического предмета. Когда я боязливо сделала один небольшой глоток, то почувствовала, что шампанское вполне ничего себе! Ущипнув себя, чтобы проснуться или просто очнуться на тот случай, если сплю или загипнотизирована. Глотнула второй раз, уже смелей: блин, шампанское как шампанское и ничего в нём сверхъестественного нет! Обретя, наконец, дар речи, я хрипло спросила: «Так где на самом деле был сам затык: до того как я вообще посмотрела в сторону этой бутылки? Тогда когда она стояла на кухне и ты её подменил? Или когда сейчас мы оба пьём несуществующую жидкость? Колись!» Он, довольный полученным результатом и произведённым эффектом, рассмеявшись в голос, сообщил: «Ничего я не подменял! А ты сама думаешь на каком этапе?» Я выпалила то что первое пришло на ум: «Мы пьём из пустой бутылки, наливая это всё в пустые бокалы. По-сути мы пьём пустоту. Так?» «Нет!» «А как тогда?!» «Ты помнишь какая по весу была бутылка, когда ты взяла её в руки тогда, за столом?» «Ну да.» «И как?» «Она была тяжёлой.» «Следовательно...» «...Она уже тогда была полна?!!» «Именно. Абсолютно верно! Брависимо!» «Ух..! Что это было? Гипноз? Транс? Сон? Изволь объясниться.» «Обыкновенный цыганский гипноз и ничего более. Успокойся.» «Как же мне повезло, в том что я уверена в твоём хорошем ко мне отношении, но если б ты был мне врагом, насколько неуютно бы и глупо я себя ощущала! Ужас!!» И я под впечатлением от происходящего, зажмурилась, силясь себе представить, как бы это выглядело. «Потому всё и получилось так легко и незаметно, потому что мы оба открыты.» «Кошмааар!» Я всё ещё не могла до конца прийти в себя. Но воспользовавшись моментом, я заёрзала от нетерпения и с ощущением приближающейся новой тайны в душе «Эх, была не была!» - , выпалила: «А транс покажешь?!!» Макс смутился или только сделал вид, чтоб набить себе цену: «Нууу... это готовиться долго надо. Так сразу и не продемонстрируешь...» «Пожааалуйста!!! Я хочу.» «Ок. Но на это всё равно уйдёт много сил и у меня их сейчас на качественный показ не хватит.» «А когда?!» «Это случится спонтанно и не здесь.» «Как же я узнаю что это именно оно и есть?» «Узнаешь. Это ни с чем невозможно спутать.» «Но признаки, скажи какие там должны быть признаки, чтобы я точно знала что я там. А то вдруг пропущу!» Он криво ухмыльнулся, и проведя рукой по древним обоям, на срезе которых был заметен культурный слой предыдущих нескольких цветов от прежних жильцов. Они топорщились и по их поверхности можно было постучать как по отдельной сланистой структуре. Что Макс незамедлительно и сделал. Уже было не понятно кто кого куда ведет и кто первый из нас мыслит, а кто – действует. Всё как-то перемешалось, но не в хаос, а в плавный танец межу сном и явью. «Ты правда этого хочешь?» «Да.» «Тогда запомни: это не будет сном. Всё произойдёт наяву. Ты будешь разговаривать со мной, как сейчас, но при этом точно знать что это не я. В тот же момент я буду совсем рядом, но и далеко, на самом деле.» «Запутал.» «Когда увидишь, то точно поймёшь, что сейчас я говорю ПРАВДУ.» «Хорошо. Отложим это на потом. А сейчас – спать.»

Но поспать нам так и не удалось. В комнату постоянно стал входить и выходить Сергей. Он будто уже совсем не хотел нас оставлять друг с другом наедине. Вдруг он не выдержав, и отважившись на какой-то важный для себя шаг, сел напротив нас как вкопанный и спрашивает на полном серьёзе: «Слушай, а ты не певица Глюкоза, случаем?!!» «Вздурел, что ли?! Белая горячка одолела? Совсем Охренееел? Очнись.» От неожиданности я даже подскочила на кровати. Сон как рукой сняло. «Какая, нафиг, Глюкоза?» Вдруг я услышала сзади себя знакомый бархатный тембр, словно разгоняющийся для того, чтобы вот-вот запеть какой-нибудь джаз: «Да. Ты нас раскрыл. Она Глюкоза и есть. Как ты догадался?» «Бля, так я так и знал, так и знал!» - завопил Сергей и внезапно бухнулся передо мной на колени. «Какое счастье! На мой День Рождение и тут такая радость... ГЛЮКОЗА У МЕНЯ В ГОСТЯХ! УРА!!» Вскочив, он побежал тут же звонить друзьям, по-поводу случившегося. Никто ему не верил и среди ночи все его посылали на хрен, не смотря на столь святой день, как его личный праздник. Парень был настолько устрашающе возбуждён, что я всерьёз испугалась за его психику и... нашу с Максом жизнь. В его доме было полно легального оружия: охотничьи ножи и ружья, просто сломанные ракетницы. Ведь он служил на границе и внутренне продолжал служить там до сих пор, как забытый на посту солдат.

Вспомнилась до боли знакомая история с Чапменом и Джоном Леноном. О патологической любви фанатов к своим кумирам, доводящих последних до летального исхода. Стало немного дискомфортно. Я решила растолкать Макса и поделиться с ним своими опасениями. «Макс, ты просто демон: этот чел бешеный и я его боюсь. Мне кажется что от восторга он способен нас убить... причём обоих. Горло перережет, когда спать будем. Ты видел как горят его глаза? Давай скажем ему честно, что мы пошутили!» «Ну Анчик, я же сплю... у нас всё будет в порядке, смотри что у нас есть с тобой под подушкой! Оп.» Когда он взял мою руку в свою, и стал тянуть в то место о котором только что говорил. Я там ожидала нащупать всё что угодно, но только не эту... вещь. «Блять, что это?!!» «Пистолет.» «Ты неисправим!!! Нашёл чем порадовать. Я не хочу устроить «весёлой и праздничной» перестрелки в родительском доме. Даже если это будет очень захватывающе и увлекательно. Не то место. Понимаешь? И убитой из-за такой нелепицы «по-тихому» тоже быть не хочу. Если уж умирать, то точно под своим именем, а не будучи принятой за другого человека. Это не честно!» Негр приподнялся на локте, успокаивающе улыбнулся и сказал: «Ну хорошо, хорошо. Как только он войдёт снова, мы ему всё и расскажем. Не стоит так нервничать. По ерунде.» «Ничего себе «ерунда»! Хм.» - подумалось мне. Я стала беспокойно ворочаться, не находя себе места. Дверь хлопнула и в комнату снова зашёл всклокоченный от счастливых переживаний Сергей. Макс, только дёрнулся что-то сказать, как и обещал, но я его опередила, быстро протараторив, на тот случай, если негритос решит продолжить прежнюю игру. «Сергей, слушай, тут такое дело: мы тебя разыграли – никакая я не Глюкоза и никогда ею не была. Уймись.» «Как?» - охнул Сергей. Его ноги снова подкосились сами собой, но он уже овладел собой и осторожно присел на краешек ближайшего стула. Но него было жалко смотреть, но при этом от сердца отлегло: фанатичный блеск в его глазах слегка попритух. Я с облегчением выдохнула.